Убежать от зверя
Шрифт:
— Я не знаю, — спустя мгновенье отвечаю ей. Я хороша в запоминании расцветок, но лица никогда не задерживаются в моей голове. Я помню лицо Полли и Эйми, лица всех в своей команде, но лица остальных я даже и не пытаюсь запомнить. Это мой последний раз в лагере. Нет, это был мой последний раз в лагере. Я думала совсем о другом. — Я могла бы запомнить больше, но было темно, и не получилось. Я знаю, что должно было произойти дальше, но я не помню, где это было.
— Это побочный эффект от наркотика, который тебе дали, — говорит медсестра. Кажется,
— Ее память восстановится? — спрашивает Полли.
— На самом деле, я в этом не эксперт, — признается офицер Плуммер. — По большей части, я здесь, потому что…
Она замолкает, но мы все знаем окончание этой фразы. Мы у черта на куличках, слишком далеко от офицеров, которые обучены этим тонкостям, и, вероятно, она была единственной женщиной на дежурстве, когда они получили вызов.
— Все в порядке, — говорю ей. — Мы в порядке.
— Позвони мне, — говорит она, передавая мне свою визитку. — Позвони мне, если что-нибудь вспомнишь, или если захочешь поговорить, хорошо?
Полли кладет визитку на стол рядом с Jell-O, и офицер Плуммер уходит. Кэлдон и медсестра обмениваются взглядами, потом тренер подходит ближе ко мне.
— Хочешь узнать все подробности, Гермиона? — спрашивает она. Я никогда не слышала, чтобы она говорила так испуганно и неуверенно.
— Могу я узнать это от Полли? — шепчу я. Я такая жалкая, но будет хуже, если я услышу это от взрослых.
— Конечно, — говорит она. — Но есть еще кое-что. — Она колеблется несколько минут, потом делает глубокий вдох. — Они не могут сделать полную проверку на СНЭД (Примеч. СНЭД — сокращенно Сексуальное насилие и эксплуатация детей), — говорит она, и мне требуется мгновенье, чтобы осмыслить, что она назвала мне какую-то аббревиатуру. — Полли может объяснить тебе детали, если хочешь, но улики, взятые с тебя, были загрязнены. Лаборант была обеспокоена, что вместе с водой анализ ДНК не будет полным.
Я видела достаточно криминальных шоу, чтобы знать, что всегда что-нибудь остается. Я поцарапала его, или он оставил на мне следы, или еще что. Но если Кэлдон говорит «ничего нет», должно быть, так и есть.
— О! — говорю я. Не уверена, что еще я могу сказать на это. Полли будет точнее в деталях. Она всегда такая.
Кэлдон поднимает с подноса маленький пластмассовый стаканчик. Он стоял с другой стороны стола от Jell-O, поэтому до этого момента я его не видела.
— Это противозачаточные, на экстренный случай, — говорит она. Таблетки стучат о пластик. У нее трясутся руки.
— Полли, помоги мне сесть, — говорю я. — Мне не станет от них плохо?
— Немного, — отвечает медсестра. — Но все это время ты будешь находиться здесь.
Полли наливает еще воды, и передает мне кружку. Я быстро проглатываю таблетки и снова ложусь.
—Я буду снаружи, — говорит Кэлдон.
— А где Флори? — спрашиваю я. — И команда?
— Я отправила их домой, — говорит Кэлдон. — Они в порядке. Просто крикни, если я понадоблюсь.
— Вот тут есть вызов, — говорит медсестра, указав на кнопку, прикрепленную к моей кровати. — Нажми красную кнопку, и я буду рядом.
А потом мы остаемся одни, Полли и я. Я понимаю, что до сих пор не уверена, где именно мы находимся, хоть и предполагаю, что это больница в Пэрри Саунд. Полли протягивает мне мой Jell-O, и я автоматически ем его. Когда я заканчиваю, она забирается обратно ко мне на кровать, и я сворачиваюсь клубочком на своей стороне, так что мы лежим лицом к лицу. Как в детстве, когда у нас были совместные ночевки, и нам приходилось шептаться, потому что мы должны были спать, а взрослые находились прямо у нас за стеной.
— Мне нужно, чтобы ты сказала это, Полли, — шепчу я. После ее слов это станет реальным, но нет никого лучше в срывании пластыря, чем Полли Оливер.
— Они нашли тебя в озере, — говорит она, ее блестящие глаза в сантиметрах от моих. — Эйми нашла тебя, я имею в виду, тебя не оказалось в хижине, когда она вернулась. Она была в ужасе. Ты все еще была в одежде, но без нижнего белья, ты была по пояс в воде и лежала, прислонившись к скалам.
— Перестань тянуть время, Полли, — я даже не уверена, кто говорил дальше. СНЭД. Сексуальное насилие и что-то и что-то. Наши руки находят друг друга, и теперь я больше не хочу разваливаться на части.
Полли на секунду зажмуривается, по щекам текут слезы. Затем она заставляет себя снова открыть глаза.
— Кто-то подмешал тебе что-то в напиток на танцах. А потом он застал тебя в одиночестве и увел к воде. И ты не могла остановить его, потому что ублюдок накачал тебя наркотиками. Потом он изнасиловал тебя.
Она никогда не колеблется, моя Полли. Она просто сразу срывает пластырь. Также она никогда не плачет. Как правило.
Но в этот момент мы лежим вместе на больничной койке, и я не могу сказать, где заканчиваются мои слезы и начинаются ее.
Глава 8
Впервые мне снится Клара Эбби. В моем сне ей все еще одиннадцать, она качает ногами, взбираясь на перемене на шведскую стенку. Выглядит неизящно, совсем не так, как обычно. Она любит подниматься высоко, но она выросла быстрее, чем большинство из нас. Она долговязая, и я не уверена, где у нее заканчиваются руки и ноги. Я могу крутиться на перекладине, переворачиваться и изгибаться, как акробат на трапеции, но Клара может только висеть. Она никогда не интересовалась, как можно делать упражнения с ее ростом. Она будет висеть здесь вечно.
— Значит, это ты, — говорит она мне. У нее напряженный голос и красное лицо от того, что она висит вниз головой. — Теперь они всегда будут говорить о нас обеих. Что бы ты ни делала.
— Нет, — говорю я ей. — Я не допущу этого. Я не позволю им.
— Ты не сможешь это контролировать, — говорит она. — Как не можешь контролировать, например, машины. Ты можешь только продолжать двигаться вперед и надеяться на лучшее.
— О ком мы сейчас говорим? — спрашиваю я ее. — О тебе или обо мне?