Убежище чужих тайн
Шрифт:
Амалия вздохнула.
– Если она купила кинжал, то это убийство с заранее обдуманным намерением, – заметила баронесса фон Корф. – Все же я не понимаю, как Надежда Кочубей могла решиться на убийство соперницы. Разве она не понимала, что одной из первых попадет под подозрение? И вообще убийства такого рода скрыть нелегко…
– Мне трудно судить, на что она рассчитывала, – серьезно ответила Елена Кирилловна. – Но она никогда не производила впечатления умной женщины.
– А Луиза? Как она могла так глупо попасться? Доктор Гостинцев показал мне, как были расположены раны на теле. Получается, она
– Может быть, Надежда усыпила ее внимание, к примеру, снова стала предлагать деньги? – предположила Елена Кирилловна. – Поймите, я ничего не знаю о том, что там произошло, но мне все же кажется, что Надежда вряд ли набросилась на Луизу, как только та вошла. Наверное, они говорили, Луиза не удержалась, сказала что-нибудь гадкое… Надежда вышла из себя и убила ее.
– А Луиза могла сказать что-нибудь этакое?
– О, поверьте, говорить она умела, – усмехнулась экономка. – Этому ее учить было не нужно.
– И многие обижались на нее из-за ее языка?
– Да, случалось такое. Но она не выносила, когда на нее долго обижались. Если она видела, что задела человека всерьез, она обычно говорила что-нибудь приятное, чтобы загладить свою вину, или дарила какую-нибудь мелочь.
– Я спросила, – пояснила Амалия, – потому что меня интересует, не было ли у Луизы других врагов. Людей, которые могли из-за чего-то пожелать от нее избавиться.
– Из-за чего? – недоверчиво спросила Елена Кирилловна. – Из-за того, что она говорила Петру, что скоро он растолстеет так, что не пролезет в дверь? Или из-за того, что выговаривала кому-то за плохо вымытую посуду? За такие вещи не убивают.
– Допустим, но, насколько я понимаю, Сергей Петрович был большим любителем женщин. Не было ли среди его мимолетных любовниц кого-нибудь, кто мечтал занять место Луизы, к примеру?
– В то время, о котором идет речь, у него не было никого, кроме Надежды Илларионовны, – отозвалась экономка. – И Луизы, само собой. – Она улыбнулась. – Простите, сударыня, но вы мне немного напоминаете господина Курсина. Он тоже расспрашивал о других женщинах Сергея Петровича, но скоро оставил это занятие.
– Вот как? Почему?
– Потому что Луизу убили в башне, которая обычно запиралась на ключ. От входной двери было всего два ключа, и оба хранились у Сергея Петровича. Когда он начал встречаться с Надеждой Илларионовной, то отдал один из ключей ей. Тот, кто убил Луизу, открыл дверь башни ключом. Убийца не влезал в окно и не выламывал замок, понимаете? У него был свой ключ.
– Тогда как господин Фиалковский умудрился доказать, что убийцей был Егор Домолежанка?
– Им пришлось пойти на хитрость – дескать, Луиза тайком сделала слепок с ключа Сергея Петровича, чтобы застать любовников врасплох. Она будто бы встретилась с Егором возле башни, открыла ее, они вошли внутрь, он отвлекал ее разговором, а потом убил. Тело он увез и бросил в овраг, а третий ключ забрал и выбросил в болото вместе с орудием убийства, чтобы все подумали на Сергея Петровича.
– Что ж, весьма изобретательно, – заметила Амалия. – Третий ключ, сделанный неизвестно как и неизвестно кем, и все ради того, чтобы отвести подозрения от Надежды Кочубей и Сергея Петровича… – Она умолкла, хмурясь. – И болото, в котором ничего
– Это всего лишь местное поверье, – заметила экономка. – Не стоит принимать его всерьез.
– Разумеется, я просто пошутила. К сожалению, из всего, что вы мне рассказали, не следует, что Сергей Петрович не убивал Луизу Леман. В его вину можно верить или не верить, но доказательств того, что он этого не делал, нет.
– Как вам будет угодно, госпожа баронесса. Я уже говорила вам, что считаю его не способным на убийство, и мое мнение никогда не менялось.
– Да, но выходил же он драться на дуэли с моим отцом, – возразила Амалия, – и был настроен очень даже серьезно, насколько я понимаю. Так что вы не правы, Елена Кирилловна: он способен на убийство. Другой вопрос – осталась ли эта способность, так сказать, втуне, или он все же применил ее на деле. – Она поднялась с места. – Поскольку вы хорошо знали Луизу и знаете Сергея Петровича, я хотела бы задать еще один вопрос. Как по-вашему, если бы не было этого убийства, чем бы закончились отношения господина Мокроусова и мадемуазель Леман?
– Тем же, чем рано или поздно заканчиваются все подобные отношения. – Елена Кирилловна тоже поднялась с места и стояла напротив Амалии. – Он бы ее бросил.
– Почему?
– Потому что старая игрушка всегда надоедает. Даже если это любимая игрушка, когда-нибудь ему захотелось бы заполучить себе новую. И поверьте мне, Луиза Леман очень хорошо это понимала. Все время, пока она была с ним, она очень пристально следила за тем, чтобы ни одна женщина не сделалась ему ближе, чем она.
Более говорить было не о чем. Поблагодарив хозяйку и отказавшись от предложения довезти ее до гостиницы, Амалия удалилась. Она прошла через сад, в котором, разморенные жарой, стрекотали кузнечики, и глухонемой сын экономки распахнул перед ней калитку. Поглядев из окна, как гостья уходит по улице, Елена Кирилловна пожала плечами и стала убирать со стола.
Глава 19. Третий ключ
На следующее утро прибыл экипаж, который Августин Фридрихович прислал за хозяйкой, и Амалия с Луизой отправились в имение, принадлежавшее баронессе фон Корф.
Они ехали и час, и два, и три по дороге среди лугов, полей и лесов, и Луиза сначала поддерживала разговор, потом изумленно смолкла, а под конец воскликнула:
– Я и не знала, что ваша страна такая большая!
Амалия не любила замечаний такого рода, которые она находила глупыми и которые не редкость услышать от иностранцев, впервые приехавших в Российскую империю. «Не знала, что же мешало на карту посмотреть?» Однако она сдержалась и не стала показывать свое неудовольствие.
– Скоро мы уже будем на месте, – сказала баронесса фон Корф.
Вот и холмы, и последний поворот, и коляска подплывает к крыльцу, на которое только что вышел Августин Фридрихович – ее управляющий, серьезный молодой немец в очках.
Он витиевато приветствовал хозяйку, объяснил, что готов отчитаться о делах в любой момент, когда она пожелает, и добавил, что комнаты для госпожи баронессы и ее гостьи давно приготовлены и ждут их.
– Яков здесь? – спросила Амалия. – Я хочу с ним поговорить о том, что произошло тут двадцать лет назад.