Убежище. Книга седьмая
Шрифт:
– Ого! У вас прямо по годам… – с уважением протянул Мишка.
– Конечно, – хмыкнули ПП. – Иначе мы бы просто запутались.
– Так, кто куда? – Полина сочла, что Мишкино восхищение – вещь приятная, конечно, но пора бы и дело делать, благо занятий предостаточно… – Ой, а эта милая тётенька куда это намылилась?
Троица дружно метнулась под лопухи и проводила взглядом удаляющуюся за угол мать Стасика.
– А ну-ка, ну-ка… И что ей могло понадобится на нашей улице? – подобрались ПП, а Мишка, воспользовавшись, что близнецы устроились в новом
– Я вот не понял, а почему Нина не поддержала эту, – он кивнул в сторону удаляющейся от них Ксении, – и не позволила ей вызвать полицию?
– Ну, во-первых, кто бы поехал на дачи из-за того, что девочка тринадцати лет якобы схватила за руку мальчишку? Причём ни тебе перелома, ни ран – никаких повреждений нет… Никто и не подумает такой ерундой заниматься. Но если бы всё-таки приехали, то нам это было бы точно не нужно.
– Да почему? Ей бы полицейские сказали, что она… ну, дурью мается! – изумился Мишка.
– Понимаешь, Нина нам не мать… Родители оставили нас ей, доверенности дали, но на фига об этом знать такой пакостной тётке? – Поля кивнула на Ксению, постучавшую в калитку Людмилы Владимировны. – О! Чего она у твоей бабушки забыла?
– Я схожу узнаю! – вызвался Мишка.
– Да, давай! Она тебя пока не видела, – одинаково кивнули ему ПП, и Мишке, удаляющемуся от них по улочке, пришла в голову мысль о том, как ему повезло, что он дружит с обоими…– Они, по-моему, могут общаться только так.
Впрочем, как только он открыл калитку, всякие посторонние мысли вылетели у него из головы от крайнего изумления.
Ксения и бабушка расположились на веранде бабушкиного дома и мирно беседовали!
– Ба! – возмущённо воскликнул Мишка.
– А! Мишенька пришёл! Давай я тебя покормлю. Ксения, секундочку, я только внуку обед выдам, и мы с вами продолжим…
– Бабуль, ты чего? Эта такая зараза, а не тётка! – зашептал изумлённый Мишка на ухо Людмиле. – Она хочет что-то разнюхать про Нину, чтобы про неё потом гадости говорить!
– Я знаю, не волнуйся! – лукаво подмигнула ему Людмила, ответив внуку таким же тихим шёпотом. – Силу направленной дезинформации никто ещё не отменял!
Мишка восторженно воззрился на бабушку, а потом крепко обнял её, шепнув:
– Ты самая замечательная бабушка в мире!
– На том и держимся! – рассмеялась Людмила, выдав Мишке свёрток с бутербродами и кивнув на открытое кухонное окно. – Только постарайся астры пощадить… На них регулярно падает из окна Полосатость, когда за Манюней следит, так что им и так трудно живётся!
Мишка покивал, правда, в окно шагнул не сразу – сначала прислушался к разговору – он явно был не секретный. Потом он довольно хмыкнул и, аккуратно миновав перманентно ушибленные Полосатостью астры, отправился к ПП.
– Молоток у тебя бабуля! – невнятно похвалил Людмилу непосредственный Пашка, активно откусывая поочерёдно от двух бутербродов.
– И чего ты так поскромничал-то? В ноги можно взять ещё парочку и те тоже жевать-жевать-жевать…– проворчала воспитанная Полина, неодобрительно покосившись на брата. – Как шимпанзе, право слово!
– Уй, отстань, занудища! Вкусно мне, а ты вязнешь! – пробормотал Пашка. – Так что? Ей твоя бабуля про экологию вещает?
– Да! Тётка эта, Ксения её зовут, оказывается, всё выспрашивает про Нину. Ну, мол, очень сочувствую я вам, Людмила Владимировна, очень уж у вас невестка-то с характером этаким… Скажет и ждёт, что бабуля ей сейчас жаловаться на Нину начнёт, а бабушка ей в ответ про то, что характер-то нормальный, а вот въедливая невестка – это даааа.
– Въедливая? – удивилась Поля.
– Ага… Мол, чего-то вцепилась в вопрос безопасности жизни в данной местности и прямо никак не угомонится! Всё чего-то выискивает, с дозиметром ходит.
Мишка хихикнул:
– У этой самой Ксении, как только она про дозиметр услышала, аж в глазах засверкало. Она сразу давай выспрашивать, чего там дозиметр намерил?
– А бабуля? – уточнил Пашка, решив, что Нина правильно замуж вышла: такую мировую бабулю и им не грех роднёй признать!
– Говорит, мол, ничего-то ей невестка не доложила, так, может, и нормально, только вот рыба отчего-то в окрестных речушках повымирала…
– Ну, красава же! И ведь ни слова не соврала! – восхитился Пашка. – И дозиметр был, и рыба повымирала. Правда, рыба – от нашего «любимого» браконьера, а дозиметр – из-за председателя!
А Полина, покосившись на брата, пояснила Мишке:
– Ты с отцом уезжал в Москву, а Нина действительно с дозиметром ходила: её соседи в начале улицы попросили уровень излучения замерить на каких-то блоках. Они их в Тульской области купили, а потом прочли, что там есть места с радиоактивным загрязнением, вот и забеспокоились. Нина честно сходила, проверила – всё оказалось в пределах нормы. А тут её с приборчиком председатель узрел, к себе затянул чего-то там проверить. Короче, ушла она на пять минут, а не отпускали два с лишним часа – ходила и замеряла у бдительных соседей. Кстати, нашла – у кого-то сушёная черника дала излучение раза в четыре больше нормы. Но там люди сами не подумали – купили с обочины… Нина говорит, что это сейчас, в принципе, стрёмно, потому часто из Беларуси везут ягоду. И ладно бы из чистых мест, так нет, в чистых все собирают. Там долго и трудно много набрать.
– Да, везут из заражённых областей – мало кто туда ездит. Черники море, вот и гребут специальной штукой – комбайном – на продажу. На рынках ягоду проверяют и, если что, сразу изымают, опасно это очень. А вот на обочине… кто там проверять-то будет… – дополнил Пашка. – У Нины знакомые в Беларуси есть, она по их наводке и дозиметр купила. А ещё так рыбу везут из Припяти…
– Да какая же рыба оттуда доедет? Испортится же. Вряд ли её в холодильниках везут! – изумился Мишка.
– Какая-какая… сухая. Ей-то уже без разницы, сколько её везти будут! – пожал плечами Пашка. – На дорогах вообще часто жульничают. Вон, хоть с лисичками.