Убежище

Новак Бренда

— Нет проблем, — сказал он, но она чувствовала, что какая-то проблема все же присутствовала, поскольку он посмотрел в холл ей за спину. — А где твоя сестра?

— В смотровой с Лидией.

— Так Лидия знает, что вы здесь?

Хоуп кивнула.

— Сколько еще ждать до рождения ребенка? — Судя по тону, он просто не мог этого дождаться.

— Они как раз сейчас пытаются это определить.

— Но ты говорила, что это будет совсем скоро, верно? Через пару недель?

Какое ему до этого дело?

— Я так предположила. — Хоуп кашлянула.

Нелегко забыть, что когда-то она преклонялась перед этим человеком. Может, он и ведет себя так, словно они незнакомы, но выглядит по-прежнему как Паркер Рейнольдс, которого она вспоминала с нежностью. Паркер Рейнольдс, который подарил ей ранней весной пальто. Паркер Рейнольдс, что поддразнивал ее, когда она чувствовала себя одинокой, и по меньшей мере дважды подсовывал ей двадцатку — а в то время найти двадцать баксов для нее было сродни горшку с золотом.

Хоуп засомневалась, должна ли она выразить соболезнования по поводу смерти его жены. Ей хотелось, но он выглядел таким отстраненным, таким чужим и далеким.

— Как долго ты собираешься пробыть в городе? — спросил он.

Им с Фейт было некуда ехать. Был определенный шанс, что они осядут в Инчантменте, если Хоуп найдет хорошую работу, но она пока не хотела загадывать.

Паркер заботился о ней, когда она была бедной беременной девочкой. Но сейчас она уже давно не ребенок. Это все меняло.

— Это зависит от Фейт.

— Да, конечно. — Он сунул руки в карманы джинсов.

Хоуп вспомнила слова Фейт о его красоте. Она попыталась с этим не согласиться, но сегодня он выглядел слишком уж хорошо — с длинной челкой, в красной спортивной рубашке с закатанными рукавами.

— Что ж, тогда увидимся… — начала было она, но Паркер заговорил одновременно с ней:

— Где вы остановились?

— Сняли домик Лореев.

— Хорошее место.

— Да, и нам понравилось.

— Ты изменилась. И сильно, — сказал он, к удивлению Хоуп внезапно переменив тему.

— Я стала взрослой.

Он окинул ее взглядом:

— Да, это сложно не заметить.

Хоуп подняла брови, не совсем понимая, что он имеет в виду.

— Извините?

— Ты замужем? — спросил Паркер.

— Нет.

— Помолвлена?

— Нет. И никогда не была ни замужем, ни помолвлена.

— Значит, ты все это время жила сама по себе? Хоуп знала, что редко кто ведет такую одинокую жизнь, как она.

— Думаю, можно сказать и так.

— Просто ты кажешься такой…

— Какой? — спросила она, когда он заколебался.

— Иной.

— По сравнению с чем?

— С тем, какой ты была раньше, — сказал Паркер и пошел прочь.

— Ну, в общем, и ты тоже изменился, — пробормотала она, обращаясь к самой себе и глядя, как он заходит в какой-то кабинет. — И не похоже, чтобы к лучшему.

Глава 10

Несколько минут спустя Паркер сидел у себя за столом, смотрел на

предоставленную Ким Ширман таблицу и ничего в ней не видел. Ему нужно было сосредоточиться на кампании по сбору средств для исследований по СВМС — синдрому внезапной младенческой смерти. Они устраивали это мероприятие каждое лето, и сейчас ему было нужно составлять предварительный бюджет. Оставалось всего шесть недель, время и так поджимало, а им еще надо было разобраться с определенными помехами.

Но ему не удавалось отвлечься от Хоуп Теннер. Она больше не была сбежавшей из дома девочкой. Она стала взрослой женщиной и показалась ему на удивление компетентной и уверенной в себе. И только глаза выдавали то, что ей пришлось пережить в прошлом. Они показались Паркеру глубокими темными озерами — ровная гладь и мощные подводные течения. Он чувствовал, что за ее настороженным взглядом стоит больше, чем просто неудачи и трудности. И его тревожило, что он мог усугубить ее страдания…

«Она все равно собиралась отдать ребенка», — сказал он себе. Лидия начала заниматься этим даже раньше, чем он привлек своего тестя.

Но вот вопрос, отказалась бы Хоуп от своего малыша, если бы знала, что это мальчик, буквально преследовал Паркера. Может, она решила бы, что мальчика она сможет воспитать сама, — с ним уже не было того риска, который так пугал ее в рождении девочки. И возможно, она бы с этим действительно справилась. А в таком случае это означало, что он украл у нее Далтона.

Паркер представил себе Далтона пухленьким малышом, засовывающим в рот палец. Потом постарше — крошечный мальчик бегает по дому и переворачивает все вверх дном. Далтон-дошкольник учится читать и интересуется простейшими вещами, такими как пчелка или бабочка. Эти воспоминания были ему очень дороги. Незаменимы. А у Хоуп их не было.

Несмотря на строгую секретность, в которой происходило усыновление, Паркер влюбился в Далтона в тот самый момент, когда взял его на руки в кабинете Лидии. Взял на руки и посмотрел на него. А после смерти Ванессы Далтон смягчил для него боль потери. Все последние десять лет Далтон заполнял его жизнь и пустоту в сердце. Он старался о Хоуп вообще не думать. Но сейчас она вернулась. И чувство вины, которое Паркер все это время задавливал и, споря с ним, находил себе оправдания, воспрянуло к жизни и стало распространяться со скоростью раковых клеток.

— Ты собираешься заканчивать? — спросила Лидия от дверного проема.

Паркер моргнул и посмотрел на нее:

— Когда Фейт должна родить?

— Я назначила ей ультразвук у доктора Очоа, но из того, что я вижу сейчас, — у нее примерно тридцать семь недель.

— Тридцать семь недель, — повторил Паркер. — Значит, нам надо продержаться три недели или около того.

— Точно.

— Три недели мы переживем, — сказал он, стараясь подбодрить себя и Лидию.

— Если не считать того, что я совсем не уверена, что Хоуп и Фейт уедут после рождения ребенка, — медленно произнесла та.