Убежище

Новак Бренда

— Нет, Девон сейчас живет в Альбукерке. У нее там своя акушерская практика.

Хоуп даже остановилась.

— Правда? Но она всегда говорила, что хочет работать здесь, пока ты не уйдешь на покой, а потом возьмет в свои руки…

— Она передумала, — оборвала ее Лидия. По ее напряженной позе Хоуп поняла, что лучше не продолжать расспросы, но трудно было поверить, что между бабушкой и внучкой могло возникнуть отчуждение. Лидия и Девон были очень близки. И Девон почти каждое лето работала в центре, как правило, секретарем в приемной.

Поняв,

что допустила большую ошибку, Хоуп двинулась вперед по коридору и сказала первое, что пришло ей на ум.

— Я вчера столкнулась в городе с Паркером Рейнольдсом. Он сказал, что до сих пор здесь работает.

— Он пришел к нам сразу после окончания колледжа. Я и тогда бы его не отпустила, а теперь тем более. — Лидия махнула рукой на мягкий диванчик в цвет розово-лиловым обоям. — Они с Ким Ширман, нашим бухгалтером, здесь самые практичные сотрудники. Они возвращают нас в нужное русло, когда это становится необходимо. — Она прислонилась к шкафам цвета золотого дуба, что стояли у двери рядом с маленькой раковиной, и казалась какой-то… напряженной.

— А как жена Паркера? — спросила Хоуп. — Я помню, она была тяжело больна.

— Она умерла через пару лет после твоего отъезда.

— Жаль это слышать, — вздохнула Хоуп, думая о том, как Паркер справился с такой потерей.

Лидия выглянула в холл и попросила женщину в хлопковом джемпере достать чистую карту для новой пациентки.

— Расскажи, как ты жила все это время, — сказала Лидия, когда сотрудница заторопилась за медкартой. — Тебе было всего семнадцать, когда ты уехала. А теперь вы только посмотрите на нее!

Хоуп ощутила гордость за все, что ей удалось достичь.

— Я стала сестрой-акушеркой, и все благодаря тебе. На лице Лидии отразилось удивление.

— Ты стала медсестрой? Это замечательно. Но моей заслуги здесь нет.

— Конечно есть. Без тебя я бы…

— Ни малейшей, — быстро проговорила Лидия и подняла руку, словно желая оставить за собой последнее слово. — Но я всегда знала, что ты приземлишься на ноги. Ты была такой сообразительной, такой способной, несмотря на то что все оборачивалось против тебя.

— Ты приняла меня, когда мне некуда было идти, Лидия. Я никогда не смогу тебя за это отблагодарить.

На мгновение Лидия прикрыла глаза.

— Не благодари меня, — сказала она и потом быстро сменила тему: — Так, ты замужем? Помолвлена? Влюблена?

Своей личной жизнью Хоуп гордилась намного меньше, чем профессиональной. Со времени своего отъезда из Инчантмента она во многом продвинулась вперед, но кое в чем…

— Боюсь, ничего из перечисленного.

— А ты, дорогая? — спросила у Фейт Лидия. Фейт открыла было рот, но тут же снова закрыла его и беспомощно посмотрела на Хоуп.

— Она не замужем, — сообщила Хоуп.

— Понимаю.

— Я замужем. В некотором смысле, — поправила ее Фейт. — Я имею в виду, что мой ребенок не внебрачный… ничего такого.

Лидия

не успела ответить. Вернулась женщина, с которой она разговаривала пару минут назад, и в руке у нее была картонная папка.

— Лидия, вот то, что вы просили.

— Спасибо. Джина, зайди на секунду. Я хочу вас представить. — Лидия взяла Джину за руку и провела в комнату. — Это Хоуп Теннер, моя давняя подруга, а это ее сестра Фейт. А это Джина Вон, наша новая акушерка. — Она показала рукой на Хоуп. — Хоуп, Джина раньше тоже работала медсестрой.

— Вон, — повторила Хоуп, напрягая память. — Когда я жила здесь десять лет назад, то была знакома с водителем грузовика с такой фамилией. Вы, случайно, не родственница Зака Вона?

— Я его жена, — ответила Джина, но без большого энтузиазма. Хоуп с трудом представляла их вместе. Джине было чуть за двадцать, длинные рыжие волосы, веснушки на носу и здоровый загар. Она казалась активной и энергичной, совсем не такая, как женщины, жившие в трейлерах «Лайзи Эйч».

— Приятно с вами познакомиться, — сказала Хоуп. Джина пробормотала то же самое и уже хотела уйти, но Лидия ее задержала:

— В общем-то, Джина, я подумала, что ты могла бы взять к себе Фейт пациенткой.

Глаза Джины тут же опустились на выпирающий живот Фейт.

— Конечно, с радостью. Но разве… ее еще никто не ведет?

— Нет. Она недавно в городе и еще не наблюдалась. Вообще не наблюдалась.

Если Джина и удивилась отсутствию у Фейт дородового наблюдения, то никак это не показала. Они в клинике видели многое — женщин без медстраховки, слишком упрямых, ленивых или бедных, чтобы как следует о себе заботиться. И даже тех, кто первоначально собирался рожать самостоятельно.

— Когда подходит срок? — спросила Джина.

— Мы как раз собираемся это выяснить, — ответила Лидия. — Надо посмотреть, в каком состоянии шейка матки. Возможно, она уже раскрывается. Похоже, плод уже опустился. Хоуп, ты не против подождать в коридоре?

— Конечно нет.

На пути к двери Хоуп остановилась и сжала руку сестры.

— Не будет ничего особенного, — сказала она. — Я подожду тебя в холле, ладно?

Она не ждала ответа. Она абсолютно доверяла Лидии, и ей хотелось передать это доверие Фейт. Закрыв за собой дверь, она направилась в холл. Думая о сдержанном отношении Лидии, она завернула за угол и чуть не упала, столкнувшись с Паркером Рейнольдсом.

— Тпру, стоять, — сказал тот и удержал ее на ногах. Руки, поддерживающие ее за плечи, были сильными и уверенными, но, судя по каменному лицу, он был рад видеть ее не больше, чем накануне. Может быть, Инчантмент больше не будет для нее приютом, на который она надеялась. Может быть, она хочет слишком многого, во второй раз ожидая от людей приветливого приема.

Быстро восстановив равновесие, Хоуп отстранилась от Паркера.

— Извините, — пробормотала она. — Я не услышала, что вы идете.