Убик (сборник)
Шрифт:
Спустя полчаса на стоянку аэропорта въехал «Виллис» образца 1930 года. Из него вылез неказистого вида человек в черном костюме и, приложив козырьком руку к глазам, оглядел зал ожидания.
Джо пошел навстречу.
– Это вы – мистер Блисс? – спросил он.
– Ну конечно, я. – Они обменялись коротким рукопожатием.
Мистер Блисс немедленно сел в «Виллис» и завел мотор.
– Пожалуйста, поторопитесь, мистер Чип. Мы еще можем успеть на окончание церемонии. Отец Абернати любит поговорить в подобных случаях.
Спустя мгновение они уже тряслись по ведущей к центру
– Вы служащий мистера Ранситера? – поинтересовался Блисс.
– Да.
– Довольно необычным делом занимался ваш шеф. Боюсь, я так и не понял всего до конца. – Блисс посигналил рыжему сеттеру, выскочившему на асфальтовое покрытие, и собака посторонилась, уступая дорогу. – Что, например, означает термин «псионический»? Я слышал это слово от многих сотрудников мистера Ранситера.
– Парапсихологические способности, – объяснил Джо, – Это когда духовная энергия действует непосредственно, без промежуточных физических факторов.
– Вы имеете в виду мистические силы? Наподобие предвидения будущего? Я почему спрашиваю – некоторые ваши люди говорят о будущем как об уже существующем. Не со мной, об этом они говорят только друг с другом, я услышал случайно, знаете, как это бывает. Значит, ваши люди медиумы?
– В некотором роде.
– А что вы можете сказать по поводу войны в Европе?
– Германия и Япония проиграют, – сказал Джо. – Седьмого декабря тысяча девятьсот сорок первого года в войну вступят Соединенные Штаты. – После этих слов Джо погрузился в молчание, никакого желания развивать тему он не испытывал, ему было о чем подумать.
– Я сам работаю на кладбище, – сказал Блисс.
«Интересно, что воспринимают остальные из нашей группы, – думал Джо. – Окружающую реальность? Если вся группа подверглась регрессии в одинаковой степени, воссоединение не поможет ни им, ни мне, разве что легче будет переносить распад мира. С другой стороны, реальность 1939 года оказалась достаточно стабильной, за истекшие двадцать четыре часа она практически не изменилась».
Хотя, как сознавал Джо, это могло быть следствием его приближения к группе. Вместе с тем бальзам для печени и почек «Убик» 1939 года регрессировал на лишние восемьдесят лет, за какие-то несколько часов превратившись из баллончика с распылителем в отлитую в деревянной форме склянку. Как древний лифт, который видел Эл…
Но есть отличие. Бутылку видел еще и маленький толстый пилот Сэнди Джесперсен. И, значит, дело не в частном восприятии, бутыль помогла ему добраться до Де-Мойна.
Кроме того, пилот наблюдал превращение «Ласаля». Похоже, что с Элом происходили принципиально иные вещи. Джо на это, во всяком случае, надеялся.
«Предположим, – размышлял он, – нам не удастся обратить вспять регрессию, предположим, что мы останемся здесь до конца своих дней. Так ли это плохо? Мы сможем привыкнуть. Привыкнем к девятиламповым приемникам с экранирующей сеткой, хотя они доживают свой век – уже изобретен супергетеродиновый контур. Научимся ездить на американских «Остинах» по четыреста сорок пять долларов. – (Цена пришла ему в голову совершенно случайно, но Джо интуитивно догадался,
– А Россия? – Оказывается, мистер Блисс продолжал его расспрашивать. – Я имею в виду войну. Разделались мы с этими красными? Или вы не можете предвидеть так далеко?
– Россия воевала на стороне США, – произнес Джо, погруженный в раздумья. Трудно придется с медициной, лучше здесь не болеть. Визит к зубному тоже не сулит ничего приятного, еще применяют бормашины и новокаин. Фторосодержащие зубные пасты появятся через двадцать лет.
– На нашей стороне? – От негодования мистер Блисс брызнул слюной. – Коммунисты? Это невозможно, они заключили пакт с наци.
– Германия этот пакт нарушит. Гитлер нападет на Советский Союз в июне тысяча девятьсот сорок первого.
– И сотрет его с лица земли, надеюсь.
Оторванный от своих мыслей, Джо повернулся к мистеру Блиссу.
– Настоящую угрозу представляют не немцы, а коммунисты, – продолжал тот. – Возьмите отношение к евреям. Хотите знать, кто всем у нас пользуется? Евреи. Причем большинство из них даже не граждане США, а эмигранты, живущие на социальную помощь. Наци, пожалуй, кое в чем перегнули в отношении евреев, но, с другой стороны, еврейский вопрос стоял давно, что-то надо было делать. У нас в Штатах такие же проблемы с евреями и черномазыми. И, конечно, определенные меры мы примем и к тем и другим.
– Никогда не слышал, чтобы пользовались термином «черномазый», – сказал Джо, сразу почувствовав другое отношение к эпохе. «Об этом я забыл», – подумал он.
– Вот Линдберг правильно говорит о Германии, – продолжал Блисс. – Я не имею в виду, как его перевирают в газетах, а то, что он говорит на самом деле. Или сенаторы Борах и Най. Если бы не они, Рузвельт начал бы военные поставки в Англию и втянул бы нас в ненужную войну. Рузвельт из кожи лезет, чтобы отменили статью, запрещающую продажу оружия, он хочет, чтобы мы воевали. Но американцы его не поддержат. Американский народ не собирается воевать в английской или чьей-либо еще войне!
– Следующие пять лет вам вряд ли придутся по вкусу, – заметил Джо.
– Почему? Да весь штат Айова думает так же, как я! А знаете, что я думаю о вас, служащих мистера Ранситера? Из того, что вы говорите, да из того, что я слышал от других людей, выходит, что вы – профессиональные агитаторы. – Билл Блисс взглянул на Джо с нескрываемым вызовом.
Джо промолчал; он смотрел на проплывающие за окном старинные дома из кирпича, дерева и бетона, на диковинные машины в основном черного цвета и размышлял о том, пришлось ли кому-нибудь из группы столкнуться с подобным аспектом реальности 1939 года. «В Нью-Йорке, – подумал Джо, – все было бы по-другому. А здесь Библейский пояс, изоляционистский Средний Запад. Мы бы здесь не прижились, мы бы двинули на Восточное побережье или на Запад». Инстинктивно Джо чувствовал, что сейчас они столкнулись с самой главной для них проблемой.