Убить Батыя!
Шрифт:
Сотник распределил дежурство, жестко требуя, чтобы не спали по двое и постоянно разговаривали.
– А о чем говорить-то?
– Не знаешь, о чем речь вести, пой песни, только пой все время, чтобы я слышал.
Предупреждение Вятича оказалось незряшным, парни рассказывали, что глаза просто слипались сами по себе, еще чуть – и носом в костер сунешься. И правда, едва не заснули, но их молчание мгновенно разбудило Вятича, тот подпрыгнул, словно мячик, что-то заорал-заверещал, перепугав и нас. Зато от нарисованного круга в сторону шарахнулось что-то огромное…
В
– Никому не спать, выберемся отсюда, выспитесь.
Несколько мгновений сотник оглядывался вокруг, что-то прикидывая, потом провел внутри большого круга еще один, окончательно ограничив наше передвижение, но мы не возражали, даже наши кобылки почти прижались к костру, чего раньше никогда не делали.
– У кого кресты под рубахами?
Двое из четырех парней невольно прижали руки к груди.
– Снимите.
Митрий замотал головой:
– Не, как можно?
– Митрий, здесь он тебе не поможет, только сам погибнешь и нас погубишь тоже. Выберемся из этого леса, наденешь снова.
Второй парнишка, тихий, какой-то благостный Илия, покорно полез за пазуху.
– В сумку положи, чтобы не потерять ненароком, потом наденете. Здесь нежить властвует, а мы к ней далеко забрались. Вам с Митрием не справиться, был бы Илларион, другое дело, а я, когда рядом ваши обереги, ничего сделать не смогу, погибнете.
Сказать, что стало жутко, – ничего не сказать.
Потом Вятич сделал еще одну достаточно жуткую вещь, он завыл волком, обращаясь явно туда, откуда мы пришли.
– Что он делает, нам только волков не хватает!
– То, что надо! – Я, кажется, поняла задумку сотника, он звал на помощь волков. Клин клином вышибают?
До утра никто не спал… А утром…
– Вятич…
– Я вижу, – он остановил меня одним жестом. Встал, подошел к границе внешнего круга, долго стоял, явно разговаривая о чем-то с… матерым волком, тем самым из Оптиного леса.
Присутствие по ту сторону круга волков почему-то не обеспокоило лошадей. У нас их оставалось всего восемь, шесть основных и две заводные. Одну мы оставили Терентию с маленьким человечком, одну в разоренной деревне, одна пала сама, одну задрали волки в самом начале.
Митрий вздохнул:
– Только волков нам не хватало вдобавок к нежити. Вятич словно привлекает к себе всякую дрянь.
Я возмутилась:
– Волки не дрянь! Тем более это наши волки.
– Какие?
Ответить не успела, вернулся Вятич и стал объяснять:
– Сейчас быстро соберемся и уходим. Но пойдем след в след за мной попарно. Я впереди, Настя последней, остальные держа лошадей внутри, а сами по краям. Ничего не бояться и не кричать. По бокам пойдут волки, они нас будут охранять.
– Волки охранять? – не вынес Митрий. – А от той охраны кто охранять станет?
– Митрий, закрой рот до самого выхода из леса! – Я даже разозлилась, ну что за дурак, неужели не видно, что можем вообще не выйти?!
Вятич продолжил
– Идем быстро. Не останавливаться и успокаивать лошадей.
Когда мы уже собрались, он подошел ко мне:
– Настя, ты только не бойся, тебя будет охранять волчица вожака. Пойдет сзади и очень близко. Слава – кобыла умная, я ей кое-что объясню, она не испугается, ты тоже не бойся.
– Да не боюсь я!
– Тогда пошли.
Это была странная процессия: впереди шел Вятич, ведя в поводу своего Сивого, за ним попарно, лошади бок о бок, потому что дорога узкая, – четверо парней, и замыкали мы со Славой. Перед Вятичем на расстоянии десяти шагов бежал тот самый матерый волчище, по сторонам дороги в кустах мелькали серые спины его сородичей, а позади меня большущая волчица. Шли быстро, лес, на наше счастье, оказался невелик, но все равно, когда выбрались из него, ото всех валил пар.
На поле за лесом волк отошел в сторону и присел, словно пропуская нас. Шагнув за последние деревья, я пустила Славу вперед саму и повернулась. Волчица тоже вышла за границу леса, остановилась, села. Я не рискнула подойти ближе, да и куда, меня от матерого зверя отделяло всего несколько шагов. Убить она могла одним броском, но сидела, ожидая, что стану делать.
А я просто сняла шапку, приложила руку к груди и низко поклонилась:
– Спасибо вам.
Волчица спокойно смотрела на мои выверты. Поняла ли она благодарность человека? Наверное, все же поняла, потому что стоило мне выпрямиться и направиться к своим, как волчица тоже потрусила к своему волку.
Вятич шепнул:
– Молодец!
Сам он снял поклажу с заводной лошади, переложив на своего Сивого, потом привязал ее к стоявшему чуть в стороне дереву, с явным сожалением похлопал по крупу и направился к вожаку стаи.
Он, видно, тоже попрощался с волком, во всяком случае, о чем-то говорил с вожаком, пока вся стая спокойно наблюдала, сидя чуть в стороне. Митрий не выдержал:
– Вот ей-богу! Если бы кто сказал, что волки могут вот так…
Он только мотал головой, не находя слов для этого «так». Действительно, если вдуматься, то все происходившее было за гранью разумного: в лесу нас атаковала нечисть, а вывели из леса волки, сопроводили почетным эскортом, не только не тронув, но и серьезно защитив. Мы поняли, что Вятич оставлял им заводную лошадь в качестве благодарности за помощь. Лошадь жалко, но никто не был против если бы не волки, не было бы не только заводных лошадей, но и нас самих.
Я не хотела лишь одного: видеть, как волки будут терзать лошадь, – потому первой двинулась вперед, стараясь не оглядываться.
Но оглянуться пришлось. Митрий позвал:
– Настя…
Вятич уже вернулся к нам, но волки не только не стали рвать лошадь у нас на глазах, они поднялись и… затрусили обратно в лес, не обращая никакого внимания на оставленный подарок!
Я не выдержала, заорав на всю округу:
– Спасибо!!!
Кто-то из парней потрясенно пробормотал:
– Ты гляди, волки, как люди…