Убить босса!
Шрифт:
– Как обычно: влажно, прохладно, а у воды ветер.
– Накаркали, стервы…
Глава 10
МАНХЭТТЕН-БРУКЛИН-БЛЮЗ
Мартынов поднял заспанное лицо и оглядел освещенное занявшимся костром пространство вокруг себя. Память безошибочно выбрала из архива аналогичную ситуацию. Вот так же, пять лет назад, он проснулся под мостом на этом самом месте от толчка в бок. Ещё не до конца отойдя ото сна, получил в лицо два удара, упал, поднялся и получил ещё один. Больше он не падал. Двое подвыпивших юнцов, решивших занять свободное время избиением бездомных, нарвались под мостом самого американского города на мастера спорта СССР по боксу
Был грех – у него в ту пору совсем не было денег. Тем более, бровь нужно было зашивать, равно как и требовался если не стиральный порошок для стирки заляпанной кровью рубашки, то хотя бы кусок мыла. Но в кармане звенело лишь несколько четвертаков, и ближайшего поступления финансов не предвиделось даже в самом сладком сне.
Обыскав двадцатилетних молодчиков, он нашел сто двадцать долларов, золотую цепочку и две пары часов. По одним из них, инкрустированным стразами от Сваровски, нетрудно было догадаться, что таким образом развлекаются дети каких-то успешных господ. Как потом развивались события в жизни молодых людей, Андрей не знал, но был уверен, что сломанные челюсти и переломанные ребра надолго отбили у них охоту бродить по темным закоулкам. Оставшиеся после обеда и покупки новой рубашки сто баксов он внес в кассу тотализатора на севере Бруклина, и после первого же успешного боя без правил, принесшего ему пятьсот долларов, был примечен сворой Флеммера. Так что встреча под мостом в ту ночь оказалась для него счастливым стечением обстоятельств.
Как квалифицировать эту побудку, Мартынов пока не знал. Он видел испуганные глаза Сандры, сидевшей рядом, невозмутимые лица пятерых негров – явно из Центральной Америки, и определял навскидку, к какому срезу населения США относятся эти люди.
По тысячедолларовому костюму присевшего у костра нетрудно было догадаться, что парень успешен, а по оружию в руках его приятелей – что успех этот пришел не от удачных продаж шоколада или бытовой техники.
– Мистер Мартенсон Эндрю Паоло? – справился «истопник». Бросив в огонь одну ветку, он принялся ломать вторую.
– Кто спрашивает?
– Вряд ли вам мое имя знакомо, ведь вы, как мне недавно стало известно, считаете за грех связываться с наркотиками. Впрочем, мне таить нечего: Махани Джексон.
– Вы правы. Ваше имя мне незнакомо. Вздохнув, ямаец стал заниматься тем, чем обычно занимаются негры, стремящиеся придать своей неотразимости ещё большую значимость – поднимать брови и делать вид, что абсолютно спокоен. Однако Мартынову было хорошо видно, что хозяин дорогого пиджака нервничает, и нервничает столь сильно, что дерни его сейчас за одну из тугих косичек, этот лажовый аристократический вид сдует словно ветром. Он выхватит нож с футовым лезвием, начнет орать, словом, вести себя так, как ведет обычный негр без свойственных ему аристократических замашек.
– Вы должны мне два миллиона долларов. Как прикажете получить: банковским переводом или наличными? Меня больше устроит второй вариант.
Растерев лицо, Мартенсон уселся поудобнее.
– Минуту назад вы убедили меня, что я вижу вас впервые в жизни, а сейчас с той же уверенностью доказываете, что перед этим я просил у вас в долг два миллиона и не получил отказа. При этом я и без ваших уверений не припоминаю, чтобы одалживал у вас такую сумму. Какая-то неувязка, вы не находите?
Ямаец искренне рассмеялся, обнажив два ряда крупных, как ожерелье Барбары Буш, зубов.
– С вами приятно общаться, мистер, честное слово. Но давайте перелистнем назад пару страниц книги вашей жизни… Совсем недавно, будучи в России, в предместье одного из русских городов, называемых Novosibirsk, вы владели лодочной базой и имели теплоход. В один из дней к вам обратились трое мужчин с просьбой отвезти их по воде до другого города. Вы согласились, после чего убили этих людей и присвоили себе не принадлежавший вам груз. Пять сумок ваших пассажиров были отягощены ста двадцатью фунтами превосходного колумбийского кокаина. Как мне известно, все они, до последней унции, стали достоянием русской полиции по независящим от вас обстоятельствам. Проще говоря, если бы не копы, то вы бы распорядились товаром по своему усмотрению. Поскольку в отсутствие вашего умысла на завладение товаром этот товар добрался бы до получателей без приключений, и я получил бы два миллиона долларов, то справедливо будет предположить, что ваша вина стоит ровно такую сумму. Так есть ли в этом деле какие-то неувязки?
Сандра мертвым взглядом остановилась на лице своего спутника. Она ждала извинений, объяснений, в конце концов, того испуга, который сейчас парализовал все её члены. Однако мистер Мартенсон сидел и смотрел на рассудительного негра так, как смотрят на людей, страдающих от собственных заблуждений.
– Вам эту историю поведал в ту пору ещё живой мистер Вайс, или до сих пор ещё живой мистер Малкольм?
О Вайсе Сандра слышала, он исчез из штата компании так же стремительно, как и некоторые другие сотрудники. Поговаривали, что он убыл в командировку в Россию, а после ушел на пенсию и обосновался во Флориде. Вспомнив о командировке в Россию и услышав имя «Вайс», Сандра заподозрила, что, если негр и заблуждается относительно чего-то, то в целом абсолютно прав.
– Эту историю я реконструировал, расходуя колоссальные средства, в течение двух недель. Согласитесь, что сумму в размере два миллиона долларов нельзя считать потерянной. Это глупо. Два миллиона просто так не исчезают.
– Я в состоянии доказать обратное, но вряд ли это покажется вам резонным. Вместе с этим позвольте полюбопытствовать: если вам известно, что наркотики утрачены, а я не заработал на них ни цента, каким образом вы собираетесь истребовать у меня два миллиона?
– Этот вопрос я задал мистеру Малкольму, и он любезно проконсультировал меня относительно того, что в данный момент вы являетесь владельцем десяти миллионов долларов, тоже вам не принадлежащих, кстати. – Джексон швырнул ветку в костер, и тот взорвался фейерверком искр. – Как видите, я не прибегаю к крайним мерам, а пытаюсь решить вопрос цивилизованно. Учитывая обстоятельства, вы уже пять минут как должны висеть вниз головой, а двое из этих четверых замечательных людей размахивать битами. Я просто не пойму вас, если вы не оцените моего такта и терпения.
Сандра очумело рассматривала то назвавшегося Джексоном, то Мартенсона. Убийство наркокурьеров, теплоходы, десять миллионов долларов, два миллиона долларов… Испуг почти прошел, осталось головокружение… Но он вернулся, когда она услышала с ямайской стороны:
– Мистер Мартенсон, я вырос в бедной семье, – снова заговорил Джексон. – Вещи мне покупали настолько редко, что я до сих пор помню, когда получил от родителей первые ботинки. За то, кем я стал, я благодарен исключительно своей настойчивости. Однажды моя младшая сестра украла у меня желтого ослика. Я отрезал ей ухо, и через несколько минут бедняжка умерла от болевого шока. Родителям я сказал, что это дело рук белых, и полиция особо не заморачи-валась поисками. Я очень любил свою сестру. Я и сейчас изнываю от нежности к ней. Представляете, что я могу сделать с человеком, которого ненавижу? И потом – желтый ослик, и – два миллиона долларов: вы разницу видите?.. Вы хотите что-то сказать?
– Да, конечно. Но вы уверены, что ослика украла именно ваша сестра?
На скулах Джексона появились желваки размером с кулачок Сандры.
– Вы, видимо, не слишком большого ума, мистер, если шутите со мной таким образом. – Он вскинул взгляд, отчего его белые, почти голубые глазные яблоки сверкнули и тут же погасли.
К Мартынову тут же подошли двое и подняли его на ноги.
Другие двое то же самое сделали с Сандрой. Руки пленников завели за спину, и раздался скрежет замков наручников.