Шрифт:
"Тако и вы, егда видите сия вся, ведите, яко близ есть, при дверех"
(с) Евангелие от Матфея 24 стих 33
Прелюбопытнейшая история приключилась однажды в недалёком будущем.
Как-то раз в воскресенье компания человекоподобных роботов отправилась на пикник в сельскую местность. Уж не знаю, почему машины, наделённые искусственным интеллектом, имеют такую неоправданную тягу покуролесить на природе? Ведь там они подвергаются агрессивному воздействию окружающей среды и непредсказуемым механическим повреждениям, тем самым рискуют потерять функциональность. Недистиллированная влага,
Распугав ненароком нескольких грибников-конкурентов, ребята принялись методично зачищать лесной массив от ягод и грибов, включая несъедобные и ядовитые. Собранные трофеи они относили и аккуратно загружали в мусорный контейнер «Хартия», находящийся на въезде в близлежащее село. От этого интересного занятия их отвлёк нечаянно подвернувшийся им на глаза енот-полоскун. Обрадованные роботы приступили к нему плотным кольцом и старались погладить. Поначалу енот с озлоблением бросался в драку, пытаясь прорваться на свободу, но скоро утихомирился, лёг на землю и окоченел, притворившись мёртвым. При этом от зверька исходила такая вонь, что хулиганы оставили его в покое, отошли подальше и заскучали.
К счастью для них, некий рогатый лось имел неосторожность прилечь подремать неподалёку, в тени ракитового куста на опушке леса. Один из роботов, по-видимому, вожак, заметил его и, сумев незаметно подкрасться, отважно запрыгнул на спину. Насмерть перепуганный сохатый вскочил на ноги и побежал на махах, куда глаза глядят, с треском ломая на своём пути кустарники и молодые деревья. Вероятно, так он надеялся скинуть с себя непрошеного наездника, но не тут то было! Седок крепко держался за рога, в то время как его товарищи с гиканьем гнались следом, не давая затравленному животному прийти в себя. Наконец, отчаявшийся лось выскочил на обширный пойменный луг, где паслось многочисленное стадо крупного рогатого скота, и ринулся к ним в надежде спастись, затерявшись в толпе.
Увидев столь великое множество млекопитающих, роботы пришли в неописуемый восторг и немедленно окружили их заботой. Они пхали им в пасти пучки красивых полевых цветов, чесали за ушком и отгоняли назойливых паутов. Непривычные к подобному обращению домашние животные занервничали, громкими возгласами стали апеллировать к пастуху, который в это время мастерил себе дудочку из бузиновой тростины. Оторвавшись от увлекательного занятия, пастух оценил ситуацию, вскочил на коня и пустил его галопом в направлении села. Тут коровы поняли, что дело плохо и, не видя никакого способа избавиться от этих не пахнущих жизнью существ, запаниковали. Неизвестно, чем могла закончиться эта история, если бы не находчивость лося. Он стремглав бросился к реке и отважно прыгнул в омут с обрывистого берега. Не мешкая, всё стадо последовало его примеру. А роботам, чья модификация не была рассчитана для плавания в водоёмах, оставалось лишь с завистью любоваться, как благородные животные под водительством лося широким клином рассекали водную поверхность, а затем, выбравшись на другой берег, скрылись из вида в берёзовой роще.
Вместе с тем, они обратили внимание на вздымающийся дым костра, догорающего возле живописной, поросшей камышом заводи, а также на двух мужиков, быстро удаляющихся верхом на велосипеде следом за пастухом. Врождённое любопытство повлекло их к кострищу. Там роботы обнаружили брошенные впопыхах удочки, банку с червями, нехитрую снедь на газетном листе, включая закупоренную консервную банку шпротов, и початую бутылку «Столичной» водки. В общем, на первый взгляд, ничего особенного. Однако, при ближайшем рассмотрении, оказалось, что банка шпротов давно просрочена и даже заметно вздулась. Это навело озорников на интересную мысль. Они натаскали отовсюду кучу сушняка, раздули угли костра и, кинув в разгоревшийся огонь консервы, принялись ждать. Шандарахнуло здорово, обдав их горячими каплями масла и кусочками рыбы.
Взрыв произвёл на ребят такое сильное впечатление, что они принялись поочерёдно с разбегу прыгать через костёр и прыгали до тех пор, пока сучья не прогорели. А после этого многих из них охватила тихая грусть, а те, которых грусть не охватила, подобрали удочки и принялись рыбачить. Впрочем безуспешно, клёва не было. Один только вожак задумчиво изучал этикетку «Столичной» и зачем-то принюхивался к содержимому бутылки. Погода, между тем, испортилась. Небо затянула тёмная туча, начал накрапывать несильный дождь. И вдруг налетел порывистый ветер – камыши заколыхались, туча раздалась, выглянуло солнышко и вдали на горе ослепительным светом засияли в лучах золотые купола с крестами. Словно заворожённые, роботы потянулись на тот свет.
Это был сельский храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Послушание настоятеля здесь нёс иерей Иоанн, некогда известный учёный, доктор технических наук, долгие годы работавший в сфере бетавольтаики, а ныне – раб Божий. Наверное, нечто необыкновенное должно было произойти с этим успешным, состоявшимся во всех отношениях человеком, чтобы душа его открылась Богу, и он так кардинально поменял свою жизнь. Литургия уже завершилась, и отец Иоанн уединился в алтаре, приготовляясь к предстоящему Таинству Крещения. Прихожане также не расходились по домам, желая участвовать в столь важном событии. Среди всех выделялась совершенно счастливая мать с занудливо хнычущим младенцем на руках. Рядом стоял его отец, а также взволнованные воспреемники, бабушки, дедушки, прочая родня и соседи.
На церковную паперть, пока суд да дело, вышли подышать свежим воздухом да посудачить несколько благообразных старушек в белых ситцевых платках. Они-то и заприметили приближающуюся к ним свору грязных, взъерошенных чертей и с криками вбежали в помещение. Вскоре из храма выглянул отец диакон Артемий, невысокий, худощавый брюнет болезненной наружности. Оценив ситуацию, он юркнул обратно и попытался затворить за собой массивные, окованные железом двери на засов, но не успел. Подоспевшие роботы ворвались внутрь, сбили диакона с ног, подхватили и, приволочив его в трапезную, принялись обнюхивать. Бедолага лежал ничком на каменном полу и с ужасом ожидал решения своей участи. Наконец, вожак показал ему бутылку с водкой и жестом предложил пить. Однако, отец Артемий, сподвигнутый многими примерами мученичества святых первых времён христианства, отрицательно замотал головой.
Конец ознакомительного фрагмента.