Убить и спасти. Жизнь полна трупов

С юга, из пустыни, дул горячий ветер, и даже глубокой ночью было душно. Высоко в небе летели облака, скрывая звезды. Луна тоже исчезла, тьма опустилась на окрестность.

По склону горы, у подножия которой находился вход в

подземный химический склад, бесшумно спускались двое. Одетые в камуфляжную форму без знаков различия, они двигались натренированным шагом, иногда, чтобы не упасть, опираясь о землю руками — склон был крутой. Вскоре внизу показалась обнесенная колючей проволокой площадка, двое солдат с карабинами топтались на ней. Пространство скупо освещалось лампочкой в проволочном «стакане» под жестяным абажуром.

— Домбай, ты бери вон того, с сигаретой, — тихо сказал один. — Похоже, он первогодок. Зелень сопливая.

— Только бы собак не было, — шепотом пожелал второй. — Тебя, Аргун, собака за задницу никогда не хватала? Удовольствие ниже среднего.

— Собак нет. Эльбрус с Тереком два дня тут паслись. Главное, чтоб пуля не схватила.

Фонарь внизу от порывов ветра качался, жесть абажура зловеще скрежетала о проволоку. Часовые внизу мирно переговаривались, не подозревая о смертельной опасности. На их полудетских лицах светились улыбки. Может быть, они говорили о девушках или о доме.

— Захватим, а кончать погодим, — сказал Аргун, огромный мужик с черной бородой и кровяными глазами. — Приказ Доктора. Он сам их сделает.

— Тогда Доктору пора уже быть здесь.

— Он с Тереком и Эльбрусом на «Урале» вон за той сопкой. Тьфу, мать твою!..

Из-под ноги Аргуна покатился камешек и с глухим щелчком стукнулся о гранитную плиту. Аргун с невероятной для его телосложения быстротой наклонился и прижал его к земле.

Часовые внизу насторожились. Один из них, по- выше и постарше, передернул затвор карабина. Оба подняли головы, вглядываясь в темноту, откуда пришел к ним звук.

Налетел порыв ветра, скрежетнула жесть фонаря. Часовой постарше, сержант Васильев, опустил карабин.

— Погода какая-то идиотская. Мерещится черт-те что. Витек, на всякий случай поднимись на вышку.

— Да кому он нужен, этот склад. Он тут, наверно, еще с брежневских времен.

— Поднимись, поднимись. Служба все же.

Витек направился к вышке, а старший часовой пошел вдоль проволочного забора в другую сторону.

Это было роковое решение. Если бы не погода, не ветер, если бы не скрежетала жесть! Оставаясь рядом, солдаты могли как-то противостоять нападавшим. Но они разошлись и были обречены.

Двое в маскировочных комбинезонах неслышно скользнули со скалы, нависающей над входом в склад. Они явно обладали отличной физической подготовкой и были натренированы для таких операций.

Первым достиг своей жертвы Домбай. Витек не успел обернуться, не успел даже понять, в чем дело, — удар по руке заставил его выронить карабин. В ту же секунду кто-то железной хваткой сжал ему горло.

Второй часовой отошел уже на несколько метров, поэтому нападавшему на него Аргуну пришлось сделать на два прыжка больше. Сержант сдернул с плеча и вскинул карабин, но в этот момент чудовищной силы удар ногой снизу выбил оружие из его рук, так что карабин отлетел далеко в сторону, к забору, и повис на нем, зацепившись ремнем за проволоку. Выпадом опытного каратиста Аргун свалил часового на землю, вывернул руки за спину. Связав его, он вытащил нож, висевший у сержанта на поясе, стал поигрывать перед его лицом:

— Ну как, уши тебе сначала отрезать или нос? А может, с «бабьей радости» начнем? — он пнул сержанта в пах.

— Ладно, Аргун, ты чего раздухарился? — подошел к нему Домбай, уже также связавший свою жертву.

— Ненавижу эту шелупень. Все здесь ненавижу! — Аргун обвел взглядом темнеющие в ночи холмы.

Напавшие подтащили часовых к скале, посадили на песок, залепили рты скотчем.

— Домбай, поднимись на столб, дай знак, — сказал Аргун.

Домбай подошел к фонарному столбу, обхватил его руками, подтянулся. Попеременно захватывая столб то руками, то ногами, полез наверх. Добравшись до фонаря, снял с головы солдатский шлем с широкими, для защиты от солнца, полями. Закрыл им фонарь, отнял, снова закрыл, потом проделал эти манипуляции еще раз.

— Едут? — крикнул ему Аргун.

Домбай всмотрелся в темноту. Вдали, с южной стороны, колыхнулся за холмом слабый луч. Минуту спустя мощные фары вспороли непроглядную ночь.

— Все в порядке! — отозвался Домбай и скользнул по столбу вниз.

Они направились открыть ворота в проволочном ограждении. Внезапно в будочке, стоящей у самого входа в склад, зазвонил телефон.

— Аргун! — крикнул Домбай, показывая на будочку.

— В чем дело? — Аргун кинулся назад. — Этого не должно быть. Очередная поверка лишь через сорок минут.

Он подскочил к часовому, сержанту, с силой пнул его в бок, рывком отодрал скотч, так что кровь проступила на верхней губе.

Часовой с усилием поднялся. Кровь с подбородка капала на песок. Аргун толкнул его прикладом в спину:

— Сними трубку, отвечай, что все в порядке.

Часовой, покачиваясь, прошел к будочке, поднял трубку.

— Аргун! — крикнул Домбай. — Они уже близко.

Мощный «Урал», рыча двигателем, подходил к складу. Шум мотора мог быть различим через телефонную трубку.

Аргун захлопнул дверь будочки, приставил дуло автомата к промежности часового, махнул рукой: давай, говори.

— Пост номер два, пост номер два, — слышалось в трубке. — Почему не отвечаете?

— Я у телефона, — с трудом двигая разбитыми губами, сказал сержант.

— Пост номер два, усилить бдительность. Три часа назад с базы нефтяников угнаны два грузовика «Урал» с брезентовым верхом. Возможны провокации. Не исключено нападение. Вы меня слышите?

— Да, — убирая языком кровь с губ, отозвался сержант.

— Почему у вас такой странный голос? Что произошло?

Аргун двинул автоматом в пах часовому.

— Все нормально. Жарко. Пить хочется.

— Ну так попейте. Вода вам завезена?

— Да.

— Будьте внимательны. Фиксировать все передвижения любого транспорта вокруг склада. Желаю спокойного дежурства.

Часовой положил трубку. Его мальчишеское лицо было бледным.

— Давай обратно, — Аргун вытолкнул его из будочки.

Он опять залепил ему рот скотчем и посадил рядом с товарищем.