Убить и спасти. Жизнь полна трупов

Доренко Виктор

— Ты, стерва, шутишь! — заорал боевик, отпрянув от дверцы в глубь салона.

Второй, на водительском сиденье, крутанул руль, отклоняясь от «Жигулей». «Вольво» выскочил на тротуар, идущий по путепроводу.

Мэгги кинула машину вправо по ответвлению под путепровод.

Боевик за рулем «Вольво», матерясь, выкручивал баранку.

Мэгги вылетела на перпендикулярную улицу. Рискованный маневр позволил ей оторваться от «Вольво». Но она понимала, что это ненадолго.

Ее мозг лихорадочно работал, просчитывая варианты. Если ее захватят, все полетит к черту. Они могут заставить говорить даже камень. Они выдавят из нее все, что им нужно. Но она не на их стороне.

Она никогда не была на их стороне. Минутное помутнение кончилось. Она на стороне Артема, на стороне своей Родины.

Да, это ее Родина, это ее город, это ее земля.

Но что предпринять, как уйти от этих дьяволов? На окраину, а тем более за город нельзя. На трассах «Жигули» перед иномаркой беспомощны.

Она повернула к центру города, вылетела на бульвар, ярко зеленеющий липами и кленами.

О Боже!

Впереди шла демонстрация. Плотным строем к главной площади города двигались доведенные до края безденежьем учителя и медики. Мэгги взглянула в зеркало заднего вида. Боевики выворачивали на бульвар вслед за ней. «Вольво», резко накренясь и едва не чиркая кузовом бордюр, вильнул на повороте и, выровнявшись, рванул вперед.

Мэгги заметалась, крутя баранку то вправо, то влево. Ряды демонстрантов были без единого просвета. Она отчаянно принялась сигналить, одновременно крича в окно:

— Пропустите! Пожалуйста! Я вас умоляю!

Люди неохотно расступились, с недоумением глядя на сумасшедшую рыжеволосую девушку за рулем далеко уже не новых «Жигулей».

Мэгги как могла осторожно пробралась через колонну, никого не задев и, по сути, даже не помешав демонстрации. Вырвавшись вперед, она дала полный газ. Вскоре она была уже в квартале от демонстрантов.

Боевики, поняв, что она уходит, врезались в замыкающий ряд колонны. Раздался нечеловеческий крик — одна из женщин оказалась зажата между машиной и чугунной решеткой бульвара. Ей раздробило таз, и она, непрерывно крича от ужасной боли, стала медленно оседать. «Вольво» промчался, женщина упала лицом на мостовую, разбросав окровавленные ноги в растоптанных, изношенных туфлях. Двое других демонстрантов были отброшены в сторону и рухнули на асфальт с переломами ног.

Люди из передних рядов в панике ринулись к тротуару, падая, опрокидывая соседей. «Вольво» устремился в образовавшийся проход, на бешеной скорости догоняя «Жигули» Мэгги.

Мэгги резким поворотом бросила «Жигули» на тротуар, выскочила на газон и нырнула в переулок, выведший ее на улицу, где было разрешено движение грузового транспорта. Улица была переполнена грузовиками. Мэгги вклинилась меж двух «ЗиЛов» с бетоном, принявших ее в свое общество, как два огромных сторожевых пса.

«Вольво», не сумев повторить ее маневр и вклиниться в колонну машин, вылетел на тротуар и понесся по нему, постепенно настигая «Жигули». Вскоре боевики опять оказались окно в окно с Мэгги.

— Эй, рыбка, ты — в сетке! — крикнул водитель «Вольво». — Знаешь, что мы сделаем, когда используем одну из твоих дырок по назначению? — он издевательски ухмыльнулся. — Мы поместим тебя в яму, полную отходов из наших крепких организмов.

Похоже, эта тирада отняла у него слишком много сил: он едва не врезался в фонарный столб. Это разъярило его. Обогнув столб, он кинулся наперерез Мэгги, вклиниваясь между ней и «ЗиЛом», идущим впереди.

Мэгги резко нажала на тормоз. «ЗиЛ», следовавший за ней, вывернул на встречную полосу, чтобы избежать столкновения, и, резко качнувшись, выплеснул на «Вольво» добрых полтонны бетона. Идущий встречным курсом «КамАЗ», уходя от «ЗиЛа», выпрыгнул на тротуар и пропахал крылом витрину магазина одежды. Манекены, стоявшие в витрине, вывалились на улицу и были с хрустом размяты колесами «КамАЗа».

Залитый бетоном «Вольво», разом ослепнув, медленно уполз к обочине. Каша из цемента, песка и щебенки, царапая лаковое покрытие, сползала вниз.

Боевики выскочили из машины, матерясь и ладонями сгребая бетон с ветрового стекла.

Но и Мэгги оказалась в затруднительной ситуации. Ее «Жигули» зажало сгрудившимися на месте происшествия машинами. К тому времени, когда ей удалось выбраться из затора, боевики, очистив стекла, уже запрыгивали в машину.

Мэгги, вылетев на поперечную улицу, понеслась к району новостроек. Асфальт оборвался, дорога виляла между котлованами, башенными кранами и бетонными плитами.

Взбешенные неудачей боевики неслись за Мэгги, уже не обращая внимания на рытвины и ямы. Расстояние между ними стремительно сокращалось.

Мэгги запаниковала. Похоже, ее план не удался. Она так и не смогла оторваться от «Вольво» на этом бездорожье. Грязно-серое чудовище, все в полосах от сползающего вниз бетона гналось за ней впритык.

«Жигули» неслись уже вдоль крайнего дома новостройки, крышу которого сейчас заливали битумом. Пышущая огнем печка и над ней котел с расплавленным битумом стояли неподалеку.

Мэгги направила машину на эту печку. «Жигули», зацепив ее кузовом, опрокинули битум под колеса «Вольво». «Вольво», промчавшись через черную вязкую лужу, начал наматывать на колеса щепки, древесную стружку, стекловату. Вскоре автомобиль уже с трудом продвигался вперед.

Боевики, выскочив из машины, в ярости принялись отдирать от колес налипший на них битум и строительный мусор. Когда им удалось освободить машину, Мэгги уже была в трех кварталах от них, там, где новостройка смыкалась с жилым районом, возведенным ранее.

Стремительная иномарка вновь начала догонять нерасторопные «Жигули». Мэгги уже различала зловещие ухмылки бандитов в перемазанном бетоном ветровом окне «Вольво».

Господи, где спасение?

Мэгги даже не приходило в голову искать помощи у милиции. Сама вляпалась, сама выкарабкивайся. Милиция ловит мелких уголовников, но заправилы ей недоступны. Мэгги было предельно ясно, что люди, против которых сражается она и Артем, могут делать в городе все, что захотят.

Она вдавила педаль газа до конца. Машина неслась на безумной скорости, Мэгги непрерывно сигналила, распугивая прохожих и собак.