Убить и спасти. Жизнь полна трупов
Шрифт:
Безмерно усталая, разбитая неудачей, Лиза опустилась на ковер. Дом казался казематом, хорошо укрепленной крепостью.
Но нет, она не отступит и не сдастся, а одолеть ее сможет лишь один противник — смерть. Короткое знакомство с Артемом, с этим мужественным, ярким человеком, многое поменяло в ее ценностных ориентирах. Жизнь стоит того, чтобы сражаться за нее. Тем более, что речь идет далеко не только и не столько о ее собственной жизни.
Кое-как поднявшись, шатаясь от усталости, Лиза опять взяла щипцы и спустилась вниз. Если ход наверх перекрыт, надо попробовать
Пол в доме был паркетным. Лиза, выбрав казавшуюся наименее прочной дощечку, ударила по ней щипцами. Но это было все равно что бить по мощной дубовой доске. Паркет был подогнан идеально, отдельные его фрагменты соединялись в прочный настил.
Лишь после тяжелых и настойчивых усилий ей удалось расщепить одну из дощечек и, постепенно расковыряв ее, проделать в паркете щель. Под паркетом был войлочный утеплитель. Лиза принесла с кухни нож и разрезала его.
Но и здесь оказался под утеплителем ненавистный бетон. Лиза в исступлении схватила щипцы и запустила ими в висящее на стене зеркало. Звон разбитого стекла и грохот упавших на пол щипцов наполнили дом и внезапно отрезвили ее. Она подняла щипцы и методично начала стучать в металлический ставень, надеясь, что ее услышат на улице.
Но, кажется, никому в поселке не было дела до одиноко стоящей роскошной усадьбы. Точно с таким же успехом Лиза могла звать на помощь, находясь на Луне.
Неожиданно ей между ритмическими ударами почудился шорох, как бы отдаленный шелест, неизвестно откуда идущий. Она отложила щипцы и прислушалась. Стояла полная тишина.
Помедлив, Лиза осторожно поднялась наверх и взяла с полки свалившийся с карниза камина плоский ключ. Отступивший было ужас опять начал наполнять ее, она не могла сдвинуться с места. Дом Казался ей живым существом, злобным монстром, захватившим ее в плен.
С трудом преодолев себя, она спустилась вниз. Если есть ключ, должен существовать замок, для которого он предназначен.
Лиза обследовала холл, гостиную, спальню, ванную комнату, туалет. В этом доме не использовали замков. Единственный замок, который она нашла, был на дамской сумочке, валявшейся на столике в гостиной. И он был вдвое меньше ключа в руке у Лизы.
Она прошла на кухню. Блистающие позолотой шкафы, микроволновая печь, портативный телевизор в углу. Внезапно Лиза застыла. Сбоку, рядом с входной дверью, была еще одна, запертая, дверь.
Мороз побежал по спине Лизы, подбираясь к затылку. Она сделала шаг к двери, еще один. Вставила ключ в прорезь замка, повернула. Ключ повернулся так легко, что это страшно испугало Лизу. Она отдернула руку и отшатнулась.
Стояла мертвая тишина. Лиза вытерла дрожащую потную руку о джинсы и снова шагнула вперед. Замок открылся почти бесшумно. Лиза медленно приотворила дверь, прислушалась. Из-за двери тянуло сыростью и прохладой, но не слышалось ни звука.
Она открыла дверь. Это был ход в подвал. Бетонные ступени, ведущие вниз, уже в двух шагах скрывала темнота.
Лиза, пятясь спиной вперед, отступила от подвала и кинулась обратно в дом. Торопясь, едва не падая, она обшарила холл, гостиную, спальню, даже туалет, но не нашла ни спичек, ни зажигалки.
Она опять вернулась на кухню и встала перед дверью в подвал, коротко и тяжело дыша. Ноги дальше не шли, просто не хотели шагать.
Сколько она так стояла? Час, два, сутки? Она потеряла счет времени. Наконец невероятным усилием воли она сдвинулась с места, переступила порог.
Где-то за ставнями, за оградой усадьбы истошно закричал петух. Лиза кинулась обратно так, что едва не упала, запнувшись о порог. Сердце бешено колотилось, отзываясь во всех уголках тела.
Лиза схватила с кухонного стола нож и вонзила его в деревянную дверь подвала. Это отрезвило ее, она пришла в себя.
Оставив нож в двери, она опять шагнула через порог и, нащупывая ногами ступени, осторожно пошла вниз.
Чем дальше она продвигалась, тем больше страх сковывал ее. Широко распахнув глаза, Лиза до боли всматривалась в темноту, но не могла различить ничего, кроме мелькающих у нее в сознании искорок, нитей и пятен ужаса.
Снизу поднимался холод, все явственнее был запах сырых бетонных стен.
Последние шаги до пола дались ей с таким напряжением, что она, казалось, вот-вот потеряет сознание. От ужаса она не могла повернуть голову, ее дыхание стало судорожным, всхлипывающим.
Наконец ее ноги нащупали бетонный пол подвала. Она остановилась, собираясь с силами, чтобы постараться что-нибудь разглядеть в почти полной темноте.
В этот момент раздался резкий шорох и кто-то схватил ее за щиколотку.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Дрезина шла по ответвлениям узкоколейки днем и ночью. Время от времени Доктор сверял маршрут по карте. Местная аэрогеодезическая служба изготовила отличные карты в масштабе 1:200 000, то есть 2 километра в 1 сантиметре. Здесь было помечено все, вплоть до лесных избушек и троп. Раньше такие карты были строго засекречены, за одно их хранение можно было загреметь в лагерь.
За два года бездействия узкоколейка не успела разрушиться, все сохранилось в полном порядке: шпалы, рельсы, стрелки, оборудование переездов. Впрочем, для группы Доктора не было никакого риска. На всякий случай, на случай тех или иных неполадок, наготове стоял другой транспорт. Но узкоколейка была надежнее всего: здесь и в помине не существовало контроля вроде таможен или ГАИ. Абсолютно никого не интересовало, кто гоняет по этим лесным магистралям и какой груз перевозит.
Группа была утомлена бесконечной тряской, невозможностью полноценного отдыха, постоянным ожиданием внезапной опасности. Но железнодорожный этап близился к концу. Узкоколейные пути обходят крупные города стороной. Не были исключением и здешние узкоколейки.
Возле глухого таежного леспромхоза их должен был ждать «КамАЗ».
Доктор еще раз связался с «Асором», чтобы уточнить время и место перегрузки контейнеров.
— Я — Свежесть, я — Свежесть. Гром, ответьте мне.
Вместо привычного грубоватого голоса «полковника» в наушниках неожиданно раздался другой — холодно-механический, звучащий почти без пауз: