Убить Императора. Шаг 1
Шрифт:
— Она жива! — выпалил граф, сам не будучи уверен в своих словах. Не приснилось ли ему все это?
— Разумеется, — усмехнулась девушка, уверенно держа в руках огнестрел. Сохраняя ледяное выражение лица, она почему-то не могла решиться спустить курок.
— Эл-1! Белоголовая! Лючия Фишер. Так? — рвано выпалил Аддерли, цепляясь за те осколки информации, что он сумел выжать из блондинки. — Тогда она не умерла!
— Какого… — непонимающе протянул мужчина.
Лицо Кей-2 перекосила нечитаемая эмоция. Сделав шаг вперед, она с силой наступила на живот
— Где она и что ты с ней сделал?
Дёрнувшись, будто что-то вспомнив или догадавшись о чем-то, Ллойд потянулся к заднему карману своего одеяния, чтобы достать телефон.
— Руки! — гаркнул напарник Кейт и с силой пнул ногу Аддерли, заставляя того болезненно зашипеть.
— Один звонок! — выпалил граф и замер, наблюдая за реакцией нападающих. — Клянусь. Один звонок всё объяснит.
— Быстро, — сухо поторопила синеволосая.
— Ты с ума сошла? Он сейчас позовёт на помощь! — возразил мужчина, но Кейт лишь фыркнула.
— Будь уверен, я пристрелю его раньше, чем он заикнется об адресе. Я же сказала: быстро.
Нервно выдохнув, граф выудил из кармана трубку и, открыв контактную книгу, быстро стукнул пальцем на контакт, что был обозначен единицей, видимо, для быстрого поиска, чтобы данный номер был всегда первым в списке. Вместо аватарки у этого контакта был лишь чёрный фон. Заглянув прямо в оскал дула, что было устремлено на него, он приложил телефон к уху.
Глава 19
Пятница, 4 июля 2025 года, 21:30
Чикаго, Иллинойс
Поместье девятнадцатого графа Аддерли
Оглядеть территорию полноценно ей так и не удалось. Слишком велики были владения этого бриташки, чтобы охватить их коротким променадом. Радовало лишь то, что почти все встречные ей были приветливы и милы, хотя мелькало в этом что-то по-британски лицемерное и гаденькое. Эта притворная дружба с тринадцатыми, некоторая к ним снисходительность, была во всем. Взять хотя бы магазины:
Все СМИ кричали о том, что корона, заботясь о своих подчинённых, делает цены доступными для всех, в том числе и для малоимущих американцев. Это было так, но даже в этом широком жесте был очевидный подвох: тринадцатым продавали лишь самый некачественный товар или тот, что вот-вот выйдет из годности.
Ценила корона и американскую культуру, позволяя тринадцатым жить в обособленных поселениях, где разрешалось исполнять народную музыку и не соблюдать национальный дресс-код. Но за радужным описанием таилось тёмное сырое гетто, где выстрелы слышатся куда чаще, чем женский смех, а солнце боится запускать лучи в отсыревшие окна. Крысы в этих местах живут куда лучше, чем люди.
И всё-таки быть лицемером куда приятнее, чем терпеть лицемерие в свою сторону. Сколько бы Лу была готова отдать за то, чтобы быть на месте этих улыбчивых людей
По ту стороны изгороди всегда грело солнце, всегда зеленела сочная кустарная оградка, а птицы всегда выводили сладкие трели. Та же сторона, откуда она родом, куда ей прямая дорога, обещала лишь сырость, колючую проволоку и крики командующего. Что же, почему бы хотя бы не насладиться моментом пребывания тут?
Один из улыбчивых парней, что встретились ей, предложил гостье пройти в столовую, на что она радостно согласилась. Желудок сводило в предвкушении великолепных аристократических блюд, которыми благоухала кухня.
Намереваясь усесться во главе стола, она разочарованно фыркнула, когда её одернули и посадили за его широкую часть. Усевшись, Лу жадно сорвала с тарелки металлическую крышку, ожидая увидеть там деликатесы и чудеса кулинарии, но все, что её ожидало — это сияющий белый фарфор.
— Господи, в этом доме хотя бы когда-нибудь едят?!
Холодная, морознее, чем прежде, в комнату вошла Бертильда, за которой спешила тележка, что была накрыта непроницаемым балдахином. Волосы дворецкой были завязаны в тугой пучок, лента была небрежно распущена, а на рукавах не сверкали привычные запонки.
Откинув угол ткани, что скрывала содержимое тележки, рыжеволосая виртуозно подхватила краем пальцев маленькое блюдце под такой же миниатюрной крышкой и поставила его на массивную тарелку Лючии.
— Я что, птичка, есть столько? — Лу с недоверием осмотрела зеркальный баранчик.
— Я уверена, что и этого ты не съешь, — почти зловеще протянула Бертильда стянув стальной предмет.
Глазам Фишер предстала та самая говядина, с которой сражалась Сьюзан. Из идеально ровного разреза сочилась тонкая струйка крови, которая перемешивалась с соком вяленых овощей и впитывалась в крупные кристаллы соли, окрашивая их в нежно-розовый. Бронзовый отлив мяса сверкал почти так же, как отставленная в сторону металлическая крышка.
Нервно выдохнув, Фишер схватила ближайшую к себе вилку, и, уткнувшись локтями в белую скатерть, поднесла прибор к мясу. В момент, когда зубчики почти встретились с мягким кусочком, на ладонь блондинки опустился жгучий удар, заставивший дёрнуться и почти вскочить, готовясь к ответной реакции.
— Ты что творишь?! — возмущенно гаркнула она, прожигая дворецкую взглядом.
Проигнорировав возмущение, Берта стянула с тележки балдахин целиком, подхватывая две толстых книги.
— Знакомлю животное с законами цивилизации, — рыжеволосая перехватила книги так, чтобы продемонстрировать девушке выцветшую обложку. Узорный шрифт сообщал, что это книги Оскара Уайльда, явно затёртые в чьих-то руках. — Настоятельно бы рекомендовала к прочтению, если бы ты умела читать. Но, к сожалению, — Берта обошла Фишер со спины. — Сегодня нам эти книги потребуются для другого.