Убить императора
Шрифт:
На кают-компанию я набрел чисто случайно. Первые дни я по несколько часов кряду пялился на роскошные голограммы платных каналов, которые принимал корабельный головизор. Матросам это диво успело приесться, поэтому мне никто не мешал. Они пили и ели, тихо посмеиваясь над темным крестьянином. Я был предоставлен самому себе.
Конечно, приоритеты моих интересов не могли остаться незамеченными. Я игнорировал эротику и порнографию, сосредотачивая внимание на каналах новостей, образования и остросюжетного кино. Особенно мне полюбился канал уголовной хроники. Вначале матросы относились к этому с юмором, затем – с невольным подозрением. Ну какой восемнадцатилетний пацан пропустил бы порнушный
На все вопросы я отвечал невнятным пожатием плеч. Зачем на Зевс? Так, посмотреть. Всегда мечтал. Хороший канал? Да, конечно. Не знаю, просто интересно.
Может, я и был простачком. Отнюдь не таким, каким хотели видеть меня пьяные матросы. Сам я спиртного не пил, подсыпать же мне чего-нибудь в содовую не представлялось возможным. Конечно, кто-то о чем-то догадывался, поскольку так бывает всегда. Это ничего не меняло: я молчал, предпочитая слушать.
Молчание – золото. Я всегда был хорошим слушателем. Когда у матросов развязывались языки, начиналось время невероятных рассказов. Звездолетчики травили байки каждый вечер, но, поскольку особой фантазией не отличались, знали выдумки друг друга наперечет. Само собой, я оставался единственным слушателем. В нужных местах открывал рот, торопил и поддакивал. Большая часть того словесного хлама мне была ни к чему, однако порой в цветастой мишуре скрывались зерна истины. Особенно внимательно я вслушивался в то, что касалось Зевса. Матросы вовсю расхваливали столицу, но, как я понял, ни одному еще не удавалось забраться дальше пары припортовых кварталов. Названия кабаков, казино, дорогих борделей, цены и имена проституток… Все это я пропускал мимо ушей. Наводящие вопросы старался, по мере возможности, задавать аккуратно, дабы не укреплять подозрений. Увы, о преступном мире Зевса матросы были осведомлены даже хуже меня.
Но я не унывал. Цель была близка, как никогда. Дни летели быстро, покуда я драил палубы и просиживал штаны в кают-компании. Всему приходит конец – хорошему, плохому, блеклому или бесцветному. Настал и последний, заветный день первого в моей жизни космического путешествия. На обзорных экранах появилась столица нашей Империи – великий Зевс. О, что это было за зрелище!.. Огромный ярко-синий диск, тут и там покрытый радужными разводами, окруженный золотым сиянием тысяч искусственных спутников и орбитальных станций. Но это слишком сухо, слишком описательно. Я помню свой восторг, заставлявший думать в одной лишь превосходной степени.
Пока решались проблемы с таможней, очередностью и приоритетом посадки, я разглядывал мечту. Даже на таком расстоянии планета выглядела огромной. Можно было разглядеть очертания континентов, соединенные тонкими нитями антигравитационных шоссе. Город (да-да, с большой буквы) покрывал их все, будто какой-то черный налет или плесень. В радужных атмосферных разводах, по которым то и дело пробегала золотистая рябь, играли отблески стекла и хромированного металла. При желании, так можно продолжать до бесконечности. Думаю, если уж мы оказались здесь, за этим тесным столом, каждый из вас ощутил хотя бы часть того восторга, что испытал восемнадцатилетний крестьянин, мечтающий стать профессиональным убийцей.
Наконец все формальности были соблюдены; мы пошли на посадку. Честно говоря, я боялся. Впервые за долгие годы. На Гере все было иначе. Думал: Боже, только бы там, только бы подальше, и будь что будет… Но, когда цель оказалась настолько близка, что ее можно было коснуться рукой, я испугался. Разочарования, чего же еще. Испугался того, что все зря, что мне не найдется здесь места, что я просто глупый мальчишка без царя в голове, что оставил дом, братьев и мать из-за глупых мечтаний… Испугался
Все ушло, как всегда. Я по быстрому распрощался с матросами и капитаном (на сей раз никаких денег мне не дали), и первым выскочил по трапу на посадочное поле. Мы приземлились в секторе, отведенном грузовикам – громоздким, медлительным и неуклюжим. Вдали, на расстоянии в несколько километров, к пронзительно-голубому небу тянулись серебристые иглы пассажирских звездолетов. Я замер с открытым ртом (в последнее время это стало входить у меня в привычку). Несколько яхт, чьи стремительные силуэты порождали почти сексуальное влечение; собственность каких-нибудь местных миллионеров. Воображение услужливо нарисовало другие прерогативы богатства: роскошные виллы, бассейны размером со среднее озеро, спортивные аэрокары; ночные клубы, неон, пульсирующая музыка, пленительные голограммы; красавица-жена, наложницы, коим не счесть числа… Захватывает дух, правда? Вот и я поклялся, что когда-нибудь все это станет моим.
Заработаю. Нашелся б учитель.
Молодой был, глупый. Нашел к чему стремиться.
Несмотря на это, цели перед собой я ставил крайне осторожно. Первая достигнута – я попал на Зевс. Шаг за шагом по лестнице, на которой счету подлежит каждая ступень. Каждое движение влечет за собой другое. Динамика, прогресс. Я прекрасно отдавал себе отчет в происходящем.
Следующий шаг – поиск учителя, обучение. Перекинув на плечо ремень тощего армейского вещмешка, я направился по полосатой дорожке для пассажиров. Мимо, одна за другой, сновали груженые всяческим хламом транспортные тележки. Я шел дальше. На одинокого пешехода удивленно глазели грузчики в ярко-оранжевых робах.
Итак, следующая ступень по лестнице, уходящей в небо. Я даже примерно представлял себе, где и как начать поиски профессионала, согласившегося бы взять на обучение парня вроде меня. Злачные места, непопулярные заведения в опасных районах – такие были, есть и будут во всех городах; Зевс отнюдь не является исключением. По моим предположениям, именно в таких местах тусуются киллеры, ждущие заказов.
Однако теперь, когда моя мечта начала потихоньку сбываться, я начал опасаться за сохранность своей шкуры. Я уже не был тем бесстрашным и бесшабашным пацаном, что мечтал о Зевсе на крыше родного дома. Я начал испытывать страх, неуверенность. Вернулось напряжение и… чувство голода. Впопыхах, торопясь покинуть корабль, я позабыл заглянуть на камбуз.
Впрочем, все это отступало, стоило только замкнуться нейронной цепи, огненными звеньями полыхавшей в мозгу. Подумать только, я ступаю по Зевсу!.. В это было трудно поверить. Какая-то испуганная часть сознания дрожала в страхе, что сейчас я проснусь, как бывало уже десятки раз, на жесткой кровати, под рассветными лучами ярко-оранжевого светила Геры… Но нет. Спящий должен проснуться. И все же пробуждение не наставало. Я бодрствовал, хотя и боялся в это поверить.
Надо же, забыл прильнуть к земле в поцелуе… Теперь, когда я мерил ее шагами, это казалось лишним.
Космопорт был огромен. Абсолютно плоская, пропеченная солнцем керамическая сковорода. Вокруг беспрестанно менял очертания причудливый город, состоящий из одних лишь металлических башен. Звездолеты взлетали, и тогда резинокерамика дрожала под ногами. Лицо обдувал горячий ветерок. Я невольно останавливался, переводя дух, наблюдая за тем, как очередная серебристая башня вонзается в небо, балансируя на белом столбе немыслимого пламени.
Грузчики откровенно посмеивались над провинциалом. Солнце стучало по голове раскаленным молотком, пот стекал по мне градом.