Убить людоеда
Шрифт:
– Каждая группа усилена, – перебил его командир, – теми, кто прошел боевые действия.
– Чисто, товарищ командир, – доложил один из трех лыжников.
– У нас тоже, – сообщил с другого берега старший группы.
– Снег снова идет, – недовольно сказал прапорщик. – Если он и оставил след, минут через пять уже ничего заметно не будет.
Иван, сжимая в правой руке ложе карабина, а в левой – обрез, слышал разговор проходивших мимо военных. Увидел совсем рядом троих лыжников в белом. Никто и подумать не мог, что в укрытой снегом пещере уже двое суток сидит тот, кого разыскивают все службы республики. Иван, отступив от входа, сел и положил рядом оружие. Он вдруг понял, что к Выселкам ему не пройти и все его усилия теряют
– Надо было сразу убить и его, и ее! – Он выругался. Иван и сейчас не смог бы убить женщину. Если бы она не была без сознания, он бы ушел, но, оттащив ее от горящего вертолета на безопасное расстояние и при взрыве машинально закрыв собой, он уже не мог бросить женщину, которая, на мгновение приходя в себя, звала дочь. Иван снова выругался. Он любил свою Натку. Но то, что она оставила Лешку умирать… Иван зарычал, словно раненый зверь. – Не верил я никогда и ни во что, – подняв голову, за шептал он. – Но если ты есть, бог, дай мне силы и возможность дойти до Выселок. Убью ее, и пусть будет что будет. Иначе я зря жил. Да нет, человек может надеяться только на себя. Я дойду и убью ее. Я любил ее, она дала жизнь моему сыну и оставила его умирать. Убью я ее. – Иван осторожно подошел к выходу и прислушался. Высунул руку, проверяя направление ветра. – Трое суток сильной метели, вот что мне сейчас надо, иначе через четыре дня я начну уставать от голода. Сейчас я не выйду, но что-то делать надо.
Долина Убитой Росомахи
– Скоро будете на месте, – сказал старый якут. – Я покажу место, где вас никто не увидит. Костерок разводите ночью. Точнее, на рассвете, когда висит утренняя дымка. Где разводить, тоже покажу. Мимо этого поворота никто незамеченным не пройдет. Но здесь почти никто не ходит. Людоед придет сюда. Если в течение трех дней его не будет, не ждите, значит, он мертв. Дам вам приемник. Включайте каждый час. Передают прогноз погоды и все, что касается жизни в тайге. Наверняка часто говорят о людоеде. Возможно, услышите, что он убит. Если нужна будет помощь, найдете нас в районе Прыгающей Белки. Я отведу тебя к шаману, и он скажет тебе, как ты спаслась. Я ей уже предлагал, – увидев, что Савелий собирается что-то сказать, кивнул Таягу, – но она не захотела. Если людоед будет убит, обязательно приходи, хотя я не уверен, что вы останетесь живы.
– Он вернется с вами, – Ирина посмотрела на Савелия, – а я останусь у…
– И думать об этом забудь! – перебил Савелий. – Ты из меня вообще хрен знает кого делаешь. Денов и тот не бросил, а я, значит, оставлю, помахаю лапкой и привет?
– Но деньги вы получите. А здесь могут…
– Спасибо, – поклонился Савелий, – сестренка! А вы катите. Если что, мы найдем вас.
– Удачи вам, – пожелал старый якут. Сделав несколько шагов к саням, он остановился. – Я должен вам все показать.
Выселки
– Слушай, – сказал Григорий, – а может, попробовать как-то забрать иконы? Предложить им обмен – мы им Лешку, а они…
– Как только мы появимся у Деновых, Афанасий сразу нас убьет, – перебила его Наталья. – Может, ты все-таки объяснишь так, чтоб я поняла, зачем тебе нужны иконы?
– Продадим. Они больших бабок стоят. Сейчас мы уезжаем, а вот вернемся или нет, непонятно. Если честно, не очень-то я желаю сюда возвращаться. Сейчас здесь менты и солдаты. И Афанасий своим
– Если кому-то денег предложишь, для начала могут морду набить, а потом ноги переломают и бросят где-нибудь. Орать будешь, на помощь звать – никто не подойдет. Ну если только солдаты услышат. Но виновного все равно не найдут, у него алиби будет и свидетелей куча, что он в то время, когда тебя били…
– Хорош. Ты мне вот что лучше скажи: чем всех так старый Денов держит? Почему у него такой вес? Ведь он просто…
– Да непросто. Здесь его отец был старостой поселка. От деда передавалось. К тому же Деновы и в тюрьме сидели, и, бывало, приезжих грабили, но всегда староверов поддерживали. А ты уж, наверное, должен знать, что в этих местах власть мало что решает. Да, и участковый есть, и поссовет, но в основном все от других зависит. Деновы крепко на ногах стоят. Им тут больше половины людей должны. Но они вроде и не собирают долгов. А Тамара Васильевна? Она же и детей до четвертого класса учит, и врач на все случаи. Сколько родов приняла! Так что Деновы здесь очень в почете. Тебя и меня не тронули только потому, что Афанасий Семенович запретил. Иначе бы давно прибили или сожгли. А…
– Погоди, – остановил ее Григорий. – Вот ты говоришь, что, мол, староверы правят. Но не похожи они на них.
– Да здесь своя вера какая-то. Так же крестятся двумя пальцами, но не староверы они в полном смысле этого слова. У староверов табак, например, в запрете, а они все дымят. Я видела однажды помазанника божьего, или посланца, как его называют, он приезжал к Деновым.
– Зачем?
– Не знаю. Они ушли в зимовку – так называют домик отдельный, вроде времянки на материке – и там о чем-то долго говорили. Видимо, поссорились. Этот помазанник вышел злой и сразу уехал. Кстати, с ним были двое молодых мужчин с оружием.
– А где и кого ты видела в этих краях без оружия? Только в больших поселках, где менты часто бывают. И там у каждого наверняка что-то есть. Значит, у Денова был помазанник? И часто он его навещает?
– Я видела два раза. Кстати, я уже говорила тебе об этом. И знаешь, у меня появилось ощущение, что ты только из-за этого и стал со мной…
– Если честно, и из-за этого тоже. Да, мне надо было выйти на Деновых, но чтоб при этом не оказалось Ваньки. Убить его, понятное дело, не взялся никто, потому его и столкнули с Торовыми. А потом я понял, что ты нужна мне как баба. И как женщина ты меня устраиваешь.
– Какая разница между бабой и женщиной?
– Баба – в постели, женщина – на виду, ну, что-то вроде жены. Ты красивая, умная, так что вполне подходишь. И в постели ты хороша, мне это очень нравится. Но упустить иконы я тоже не могу, они дорого стоят. Но как их взять? Ничего в голову не приходит. Обворовать не получится, там две собаки, порвут на мелкие куски, а что останется, мужики дядьки Афанасия дорвут. А иконы нужны, это большие деньги, и я не намерен их терять.
– Как же ты заберешь иконы?
– Есть идейка. Но пока подождать надо. Как только все выясню, нужна будет твоя помощь. А сначала вот что скажи: ради внука на что готов дядька Афанасий?
– Ты хочешь похитить Лешку и потребовать за него иконы?
– Я не дурак. Можно сделать все гораздо проще, – усмехнулся он. – И как только я все обдумаю, тебе скажу.
– Ты что такой мрачный? – спросила вошедшего мужа Тамара Васильевна. – С Ваней…
– Да не с Ванькой. Не получается у нас внука забрать. – Сняв шапку, старик выбил ее об колено и бросил на вешалку. Жена помогла ему снять тулуп. – Мне Василь Торов пообещал адвокатов найти, чтоб Лешку нам по закону отдали, значит. Только не выходит ничего, матерь Лешкина супротив, а надобно ее согласие. Я к ней идти опасаюсь – увижу гадину и не сдюжу с нервами, пришибу кукушку хренову.