Убить Первого. Том 3
Шрифт:
— Дурацкий сон, — тихо прошептал Эдван себе под нос, удивляясь тому, как он вообще сумел уснуть в такой ситуации. Ведь не должен был! Специально старался держать себя в руках, постоянно следил за сокамерниками, а всё равно отключился прямо посреди медитации, как какой-то сопливый ученик. Во всех смыслах странная ситуация.
«Хотя, если подумать… не так уж и странно», — вздохнул Лаут, разглядывая свою руку, где под кожей вновь образовались тугие жгуты мышц. Тело, дорвавшись до живительной атры, стремительно восполняло потери, и просто заставило хозяина заснуть, чтобы восстановиться чуть быстрее. Правда, до полного восстановления было ещё очень далеко.
Заглянув во внутренний сосуд, парень вздохнул и, снова немного пошумев цепями, переполз из угла на своё любимое место — туда, где он создал брешь в магическом рисунке на полу. Почувствовав, как атра широким потоком хлынула внутрь сосуда и, что немаловажно, осталась внутри, он невольно улыбнулся, вновь убеждая самого себя в том, что согласиться на предложение Самира было правильным решением. Не наступи он тогда на горло своей гордости и убеждениям, то сейчас, скорее всего, был бы мёртв, выжав из ядра последние крохи энергии.
«Из двух зол, как говорится…» — невесело усмехнулся Эдван, вспомнив о причинах, которые подтолкнули его на сотрудничество с тварями. Проклятые обезьяны. Каким бы не было их отношение друг к другу, в одном Эдван, Самир и Мао нашли небывалое единодушие — отправить к праотцам эту премерзкую шайку макак все трое мечтали одинаково сильно. Как и выбраться из заточения.
План тигра был простым и прямым, как бревно. В нём было всего два пункта: первый и самый сложный — помочь друг другу восполнить атру, и второй — подгадать момент и выбраться из клетки. А дальше… дальше — как получится. Впрочем, что там Самир придумал дальше, Эдвана вообще не интересовало. Он планировал покинуть это место сразу после того, как поквитается с проклятыми макаками за унижение и убедится, что обезьяний принц умрёт страшной смертью. Парень хотел поскорее вернуться к ребятам. В конце концов, его не могли утащить слишком далеко от той пещеры.
Первый пункт плана заговорщики смогли выполнить почти сразу после того, как Эдван согласился сотрудничать. Самир за время своего пребывания в камере просчитал всё до мелочей. Длина цепей, если вытянуть их определённым образом, позволяла заключенным пересечься друг с другом чуть-чуть левее центра клетки. Совсем немного, но этого расстояния хватало, чтобы, скрючившись в три погибели, дотянуться руками до чужих колодок. Тигр даже каким-то чудом уболтал Мао присоединиться к ним, и человек-рысь даже согласился, хотя и не скрывал своего недовольства. Так, договорившись о том, где и какой знак творца стоит начертить, заключённые подползли поближе к центру клетки, чтобы развернуть ток атры в колодках под прикрытием тощей спины Чёрного Мао. Правда, в процессе возникла небольшая заминка — когда дошло до дела, они долго не могли договориться, кто будет первым. В конце концов, дело решил Самир, выбрав Эдвана. Контракт разума Мао показался ему слишком опасным.
Лаут всё ещё прекрасно помнил, как с замиранием сердца наблюдал за приближающимися к его рукам лапами тигра. В тот момент его одолевали сильнейшие сомнения, хотелось одёрнуть руки и отойти подальше, но Эдван жёстко сдерживал себя, заставляя оставаться на месте. Как только пухлый палец с кривым когтем поцарапал железо на колодках, навеки испортив высасывающий атру символ, Лаут вздохнул с облегчением и, на радостях быстро исправив рисунок Самиру, вернулся на своё место и приступил к медитации, жадно поглощая все крупицы энергии, до которых только мог дотянуться.
Поток атры, благодаря исправленному символу на колодках, полностью поменял направление. Теперь он не высасывал атру из тела, а наоборот, направлял её в руки заключённого, что вкупе с брешью на полу создавало условия, чем-то похожие на слабенькую сферу концентрации.
Сейчас, заглянув внутрь себя, Эдван не мог нарадоваться — его вновь гладкое, налитое силой ядро плавало в серебристой жидкости, что наполняла сосуд души ровно на четверть. Результат, на который он даже не надеялся, особенно после столь сильного истощения. Наверняка, на плотность энергии повлияло недавнее сражение с Мао.
Медитируя, Эдван наполнил сосуд до краёв и теперь просто прогонял энергию по костям и мышцам, укрепляя истощённое тело. К сожалению, заняться полноценной тренировкой здесь он просто не мог. Если простое уменьшение потока атры, который шёл из клеток куда-то в соседнюю пещеру, обезьяны могли не заметить, или попросту списать на то, что пленники начали выдыхаться, то резкий отток в обратную сторону мгновенно привлёк бы их внимание раньше времени. Так юноша просидел несколько часов, до утра. И вот, в какой-то момент, эхо пещеры донесло до них знакомые до зубовного скрежета голоса «хозяев».
— Человек, — тихо позвал Самир, — мы начнём, как только ублюдки подойдут поближе. Будь готов. Они все слабаки на первой ступени. Когда всё начнётся, не дай им сбежать прочь и поднять тревогу. На шум сюда не зайдут — в клетках постоянно кто-то орёт.
— Ты действительно хочешь освободить его?! — возмущённо зашептал Мао так, чтобы твари в соседней клетке его не услышали.
— Мы договорились, — рыкнул на него тигр. Мао недобро прищурился, наградив их обоих крайне злобными взглядами и, фыркнув, отвернулся. Он оставался при своём мнении.
— Как мы выберемся? — шепотом спросил Лаут, когда из-за поворота показалась знакомая фигура хлыща в зелёном халате.
— Увидишь, — быстро ответил Самир и закрыл глаза, сделав вид, что спит.
Шайка обезьян, о чём-то весело переговариваясь, направлялась прямо к их клетке, явно намереваясь снова немного поиздеваться над беспомощными пленниками. Их главарь сегодня выглядел каким-то особенно счастливым и весёлым, отчего Эдван начинал невольно скрипеть зубами, испытывая невероятно сильное желание приложить его молнией в харю. Но сдерживался, прекрасно понимая, что пока он находится в цепях, никакого серьёзного сопротивления оказать всё равно не получится.
«Интересно, как он планирует выбираться отсюда?» — подумал Эдван и тут взгляд его упал на Мао, который как раз кровожадно облизнулся, глядя на приближающихся фоциан с нескрываемым злорадством и предвкушением. Эдвану хватило одного взгляда, чтобы понять весь хитрый план представителей кошачьего племени и он, недолго думая, прокусил подушечку большого пальца и, скрючившись, быстро написал на лбу «Чистоту разума».
— Какие же они всё-таки жалкие, — презрительно выплюнул хлыщ, остановившись недалеко от Лаута, — что, урод, уже не хватает сил вести себя так дерзко, да? — спросил он, глядя куда-то в центр клетки, где никого не было.