Убить президента
Шрифт:
– Дорогая Лана, все шефы в мире такие, – заверил девушку американец. – Вы не представляете, каких нервов мне стоит общение с моим шефом! А что у вас за… как это по-русски – аврал?
– Как раз из-за вашей статьи. Я вчерне подготовила, а он хочет обязательно посмотреть, чтобы на этой стадии подкорректировать, а потом уже подшлифовать.
– Лана, у меня есть замечательное предложение, – зашептал девушке на ухо Броуни. – Давайте я тоже посмотрю вашу статью, выскажу свои пожелания, а потом уже вы покажете ее своему шефу.
– Ну, я же не могу…
– Можете, можете! – заверил Броуни девушку. – И учтите, что нам пора поговорить с вами более конкретно о дальнейшем сотрудничестве.
– А как же…
– Поверьте мне, Лана, я знаю, что говорю. Ваш Олег будет только рад, что вы не пришли в назначенное время, потому что он увяз в делах по самые уши и ничего не успевает. Вы же сами ему сэкономите время для других важных дел. А статья! Покажете вечером, если он вас примет, завтра. Извинитесь в крайнем случае. Ну, не убьет же он вас!
Лана сама не заметила, как дала себя уговорить. Магические слова о будущих статьях с ее именем в «Денвер пост» сделали свое дело. Кое-какие сомнения у девушки все же оставались, когда вспомнила предыдущую ночь с Андреем. Не начал бы американец приставать в гостинице, а то кто его знает, может, он… Однако все прошло весьма прилично, и мистера Броуни, кажется, интересовала только работа.
Американец читал набросок статьи, все время комментировал, практически не критиковал, а так, рассуждал вслух. Эти его слова можно было расценить и как пожелания. Лана отвечала, рассказывала, делилась впечатлениями. Она мало что знала о вопросах, которые собирались обсуждать два президента, о программе визита. Больше рассуждала, опираясь на слухи. Лане даже в голову не пришло, что она стала объектом тщательно подготовленного и проведенного допроса. Ей ведь пришлось во второй раз рассказать историю с прорабом Вишняком, которого она подвела, про Никитина из КГБ, про свои попытки влезть в круги, близкие к президенту, к его резиденциям.
Запись этой беседы велась с двух точек из дома напротив гостиницы. А еще через два часа результаты сегодняшнего наблюдения за Броуни легли на стол полковнику Рослякову. Прослушав запись беседы Майкла Броуни с резидентом ЦРУ и белорусской журналисткой, он тут же собрал своих подчиненных на конспиративной квартире.
– Ну, как? – спросил Росляков, когда запись закончилась.
– Впечатляет! – тут же ответил Андрей. – И никакая это не инспекционная поездка. Во, раскручивает…
– Пока ничего не выходит за рамки нашей предыдущей гипотезы, – возразил Максим. – Броуни осваивается в среде, где произойдут события. Его руководство считает задание важным, поэтому подключило к его выполнению и местную резидентуру.
– А если за Броуни стоят террористы? – вдруг сказал Росляков, разглядывая своих помощников, которые удивленно на него уставились. – Два варианта на ваш вкус, выбирайте любой. Первый – покушение готовится ЦРУ, второе – покушение готовится другими силами, но привлечен к этому лично Майкл Броуни. Либо он работает «и на наших, и на ваших», либо он пошел ва-банк и после операции исчезнет.
– Слишком это, – покрутил Максим головой, – нестандартно. Я, конечно, понимаю, что существуют мастера нестандартных операций, которые сложно понять обычной логикой, но тут… Если вы правы, тогда Броуни либо активно вербует агентуру и помощников, либо «бросает камни по кустам».
– Либо он сам отвлекающая фигура, – вставил Андрей, поняв мысль Максима. – Что, собственно, не отрицает участия в подготовке теракта ЦРУ.
– Вот так вот, ребятки! – хмуро подытожил Росляков. – Исходя из данности, слушай
– За белых или за красных, – усмехнулся Демичев, пересаживаясь к ноутбуку.
– Дальше, – зыркнул на Андрея глазами Росляков, который не любил, чтобы его перебивали. – Попроси ускорить ответ по Майклу Броуни. Нам важно, и очень срочно, знать все, что на него есть в Москве. Даже если ничего нет, и это важно, потому что нам с вами сейчас придется срочно рожать пару вариантов его разработки в аварийном режиме. Делать это придется наверняка.
– Давайте бить его его же оружием, – предложил Максим. – Например, «втихую» возьмем его в момент вербовки прораба, предъявим записи. Факты вербовки – вещь, конечно, скандальная. Как минимум, выдворят из страны в двадцать четыре часа. А вот то, что он резидента доказательно «спалил» в глазах другой разведки, за это его дома по головке не погладят.
– За такие вещи, – засмеялся Андрей, – руководство копчик массирует! Это может сработать. Мало ли кто чего про полковника Броуни знает, а вот если появятся прямые доказательства его шпионской деятельности, то его карьере совсем труба. А наши ведь и белорусам его сдадут, а у тех, может, свои виды на него имеются. Эх и каша может завариться!
– Вы предстоящими победами особенно-то не увлекайтесь, – напомнил Росляков. – Нам Броуни не как враг нужен, нам его желательно склонить к добровольному сотрудничеству. Либо уличим в связи с арабскими террористами, либо заручимся поддержкой ЦРУ. Мало ли какой они информацией располагают. Все, Андрей, займись запросом, а ты, Максим, – обедом.
Максим кивнул и отправился на кухню. Он уже понял методику полковника Рослякова. «Мозговой штурм» – вещь хорошая, когда надо найти одно, единственно правильное решение. Тогда можно сесть и выработать его тремя головами одновременно. А когда перед тобой задача с несколькими неизвестными, когда операция многоходовая, когда каждый ход дает два, три, четыре потенциальных направления? И каждое из них потребует мгновенного решения. Вот тут Михаил Васильевич поступает мудро. Он обрисовывает тенденцию, ставит основные восклицательные знаки и дает тайм-аут. Сейчас каждый будет думать с точки зрения собственного опыта, своей интуиции, а принимать – предложенное коллегой. Тут главное – самому профильтровать проблему через собственное сито мозгов. А потом уже будет «мозговой штурм», когда каждый будет готов, каждый увидит всю схему сверху, в трех плоскостях, а не в двух.
Максим включил телевизор, укрепленный над холодильником на кронштейнах, и принялся чистить картошку. Внешние раздражители в виде чужих разговоров, работающего телевизора думать ему не мешали. Это была привычка. Мозг как будто раздваивался или, точнее, начинал работать на двух уровнях. Один уровень – обдумываемая задача, второй – текущая информация, которая постоянно должна поступать и откладываться.
По телевизору шли дневные новости.
Николя Саркози признал, что готовится выставить свою кандидатуру на президентских выборах на второй срок. «А кому же еще», – подумал Максим. Конкурентов у него там особенно-то и нет, ни по политическому весу, ни по поддержке лидеров других европейских стран. Ангела Меркель – его лучшая подруга, и итальянский премьер. И африканцы с арабами, которых во Франции уже чуть ли не половина населения, на его стороне из-за либеральной политики в отношении мигрантов.