Убить Рудольфа
Шрифт:
Рассказывают, что жителям одного из посёлков в Ленинградской области примелькался в соседнем лесу человек-лось. Обозвали его так, потому что он оборотень, хотя, случается, и пугает грибников тем, что до сих пор таскает в память об измене жены рога на голове. Речь его малопонятна по причине смеси слов из разных наречий. Питается он желудями, грибами, иногда подбирает непочатую бутылку водки, которую грибники в страхе бросили и убежали при виде такого чудища. Самое удивительное то, что прошло 8 лет с тех пор, как первый местный житель обнаружил человека-лося в ельнике, но рога его не покрылись плесенью. Летом, когда солнце в зените, человек-лось идёт к водопою, достаёт из кармана
Решительно у каждого «мэна» есть мобила. Плевать, что слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Эти слова знают все. Когда кто-то произносит название взрывчатых веществ, имена и клички террористов, фамилии первых лиц государства, включается робот, и спецслужбы начинают охоту за твоим языком. Я не попадался роботу, но я о нём знаю. Однажды я познакомился с подвыпившей блондинкой, и та мне поведала о секретной слежке за гражданами. Так вот, любая мобила имеет прямой доступ к твоим мозгам. А когда невидимый якорёк зацепился за твою главную извилину, не обессудь. Предположим, человек решил попутешествовать «за бугор», например, в «шпротную» Эстонию. Пограничник сопроводит тебя в секретную комнату без окон, где с тобой захочет побеседовать человек в чёрном. Ничего другого не останется, как притвориться дурачком и разрешить вживить в себя чип европейского союза – друзей России. По возвращении домой нужно сразу бежать в баньку, хорошо попариться с берёзовым веничком, а потом голышом броситься в прорубь «нахуй», чип от таких перегрузок сдохнет. Иначе прямая тебе дорожка в Бойцовский клуб маньяков.
2014, Санкт-Петербург
Эти короткие стихотворения были написаны мной в дополнение к рисункам и коллажам художника-дизайнера Юлии (Julia Anarchowna). Вспоминается, как мы, прильнув к экранам мониторов за тысячу километров друг от друга, творили наши Миры… с вечера и до четырех утра в знойный август 2016.
Хлеба и зрелищ?
И ты в это веришь?
Идем так по жизни.
Кровь свою брызни!
Я снюсь тебе в далеком Амстердаме
В змеиный год две тыщи двадцать пятый.
И всё, что не случилось между нами,
Как не пришедшие с войны солдаты…
Навечно Ольга и Олег.
В Петербурге денно-нощно гости,
Перебежками за ними стаей крысы.
И горят от зависти и злости
Глазки
Ряды сисястых батальонов
Чумеют от мужицких рож.
Тогда был милый в медальоне,
А нынче к горлу только нож!
«Белый шум» – это панк!
Коробит?! Шагайте дальше!
Здесь каждый по имени назван
Без купюр и фальши.
Для нас настроение – звук,
Для нас каждый шаг иначе,
Только зрителей круг
И притяженье удачи!
Черные розы в саду моей мамы –
Это не призрачный сон,
Словно из детства играю гаммы,
Клавишей звук невесом…
Мне бы к тебе прорваться сквозь слезы
Только на миг и сказать:
«Розы из сада, черные розы –
Ангелов светлых печать».
«Души убиенных взывают к пепелищам темных веков…»
Есть печаль и труп в могиле,
Все игрушки сожжены.
Даже анкх не в силе
Искупить вины…
«Как чернеет от времени серебро,
Анкх тебе в помощь, путник!»
Кукла живет на кладбище,
Она поджидает вас.
Это и ваше пристанище,
Дождитесь назначенный час!
«И боль, и радость
Одним дуновением смерти венчаются…»
И как судьбе игрок покорный
Полночным пьяницей к вину,
Могильщик падали тлетворной,
Я к крови человечьей льну!
«И вкушают наши зубы
Кровь и душу до конца…»
С лап еловых хрустальный иней
Опускается медленно в снег.
Городище ужасом стынет
Весь короткий вервольфов век.
Под стягом звездно-полосатым
В чужие земли дядя Сэм.
Не пострадали б нынче штаты…