Убить Рудольфа
Шрифт:
«Лицо дневное Арлекина
Еще бледней, чем лик Пьеро.
И в угол прячет Коломбина
Лохмотья, сшитые пестро…
Тащитесь, траурные клячи!
Актеры, правьте ремесло,
Чтобы от истины ходячей
Всем стало больно и светло!»
(отрывок из стихотворения А. Блока «Балаган», ноябрь 1906 г.)
Ни за что не догадаетесь, какой интересный разговор произошел в перерывах между записями песен. Возможно, июльский зной тому виной. Мы в беседке частного дома на окраине маленького городка. Заметьте, это еще один
– Все, чем мы занимаемся, традиционно. Тут нет ничего революционного в плане звука…
– Ты так считаешь? – спрашиваю я. – «Зри в корень», Павел. Темы песен сегодняшнего дня приходят в голову многим. Дублируется и прослушивается все, начиная от разговоров на кухне и заканчивая реалити-шоу. Инфа сливается тоннами, это типичный трубопровод канализации. И кажется уже, что ты нашел истину, но она по-прежнему где-то рядом.
– Не стать автоответчиком – это зачет, – говорит Лесник, протирая запотевшие очки.
Мы хлебаем холодного хадыженского. Из недалекого будущего внимают уши, готовые словить драйв. Все это предвкушение доставляет непередаваемое зудящее удовольствие.
– Африканский панк-рок. Место, где с панком связываться было противозаконно. Это буквально как участвовать в подрывной деятельности против государства. Интересно, что философия панка передалась сквозь время и через огромные расстояния. В 70-е годы Власть оправдывала разделение людей на категории: «цветные», «черные», «белые». Действующие расистские законы оправдывали борьбу с панк-роком, для представителей которого не было ни единого шанса попасть на радио или выпустить пластинки, панк был наглухо политизированным и вел борьбу против апартеида. Местная полиция жестоко прессовала музыкантов и их фанатов. И все же панк-рок жил на окраинах городов, куда копы побаивались соваться. Ночная жизнь клубов походила на театр абсурда, где все были заодно!
– Их упертости и маниакальной настойчивости можно аплодировать стоя, – говорит Лесник.
– Если перечислять города, то музыка из Кейптауна более размеренная, с мощным ритмом, характерным для маскарада, а панк-корни тянутся в Малайзию к клавирной музыке времен колонизации. Голландская Ост-Индская компания договорилась о союзе с Джохором, союзники осадили Малакку. В итоге голландцы привезли на родину сифилис, а аборигены подцепили от оккупантов чуму. В городе Йоханнесбург панк был более агрессивным, с добавлением элементов регги.
Лесник морщит лоб и говорит:
– Не припомню ни одной известной банды!
– Так вот они! – и я на память перечисляю, – «National Wake», появившиеся практически в одну революционную эпоху с «The Clash»; флагман африканского хардкора 80-х – «Power Age», легендарные «Crossfire Collision» – поп-панк группа из Кейптауна…
Но даже не думайте, что я когда-нибудь соберусь в Африку. Мне не нравятся ядовитые гады, кишащие повсеместно, лихорадки, спидозные портовые проститутки… Вот что точняк я буду делать, так это петь во всю глотку, орать в чертов микрофон и потом писать главу о том, как в лесопарке Кузьминки я объелся ипритовой земляники…
«Олег, не увлекайся так сильно панком!», – это пишет моя мамочка в одном из последних писем ко мне. Ее беспокоит мое будущее, ведь не в «факдональдсе» работаю. Я, презирающий своего двойника, который
– Мама, напиши мне про иллюзию анархии призрачной свободы от себя самого... – меня колбасит. – Просто благослови молча. – Меня колбасит еще и еще.
Мама молча сидит за круглым столом. Она плачет. Резко поворачивается ко мне и восклицает:
– А ты позабыл, сын мой, про сказку «Кукольный театр Карабаса-Барабаса»? – Она отставляет в сторону вазу с черными розами и говорит: – Перед тем, как ты пошел в школу, я непрерывно учила тебя тому, как правильно себя вести. Это называется «натаскивание жизни в обществе».
Повторяю, убеждаю себя: события преследуют нас, походя на атакующих зомби, а насытившись человеческой плотью, эти твари впадают в сон. Их человеческая сущность отнята и навсегда закодирована кукловодами изнанки дна…
Мама нежно обнимает меня за плечи, но это всего лишь голограмма в моей памяти…
Зомбиящик, пропаганда, нестабильность… Мне кажется, что вскоре все перекусают друг друга.
Я, конечно, не стремлюсь, но хотел бы, чтобы на одном из ток-шоу в прямом эфире прозвучало: «Дамы и Господа, а сейчас, РОВНО В ПОЛДЕНЬ. 21 ВЕК…»
И точно в этот миг я внезапно выхватываю револьвер и целюсь в известного телеведущего. Он, дрожа от страха, падает на колени и молит о пощаде. Встань, маленький человек, нанятый своими боссами заполнять время эфира! Коррида отменяется! Бык Торо и человек Тореро больше не ЗРЕЛИЩЕ. Селфи на память с подписью в электронных СМИ: «Панк-рокер перезагружает матрицу дня».
– До следующего альбома, до сочинения нот и рифм… Отсчет пошел, – говорит Настя. – Ты можешь перестать «воровать сиськи у спящих блондинок»?
Пора завести будильник на шесть утра, чтобы не проспать свой век.
ПРОСЫПАЙТЕСЬ С ОТКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ!
Безумный маскарад – расписные лица!
Безумный маскарад – будем веселиться!
Безумный маскарад в слэме и угаре!
Безумный маскарад под соло на гитаре!
Литературно-художественное издание
Для читателей старше 18 лет