Убить садистов
Шрифт:
— А кто «мы»? — спросила Ольга.
— Мы с Аленкой, ответил Вовка, искренне недоумевая, что об этом никто не знает.
Мостовой бросил на Игоря красноречивый взгляд.
— Смотрите-ка, Василий Семенович, а ведь в результате этой истории у кого-то, возможно, изменится жизнь к лучшему, это же с нашей помощью, можно сказать, они познакомились.
— В общем, да, — закивал головой Вовка.
— А кто-то просто жить будет, — ровным голосом добавила Ольга и поставила перед Мостовым еще одну тарелку с пирожными.
— Это основная причина, по которой я сижу здесь и пробую твои замечательные кушанья. Ваше самодеятельное расследование,
Больше в этот вечер о происшедших событиях не было сказано ни слова. Как, впрочем, и в последующие. Через неделю Ольга вышла на работу, и булочки стали нечастым лакомством в семье Дубровиных. Их жизнь вернулась в обычное русло и, слава Богу, потекла без неприятных неожиданностей.
Часть 2
Глава первая
Зима в этом году была долгой. Началась рано, закончилась поздно. Не пожелала она подчиняться срокам календаря и прогнозам. Порезвилась морозами в ноябре и прижала холодом еще и в начале марта, неделю назад. Когда же начало теплеть, не все сразу и поверили, что это всерьез. Люди нерешительно снимали шапки и подставляли припекавшему солнцу взопревшие макушки. По краям дорог еще держался плотно спаянными плитами лед, но весна уже явно начиналась.
Серега Жест — высокий, коротко стриженный блондин в черной кожаной куртке и в кепке, сдвинутой на затылок, — вот уже с час маялся неподалеку от кафе «Айсберг» за рулем своей «десятки». Он очень внимательно смотрел по сторонам, но нужные ему люди пока не появлялись. Потому и время для него тянулось особенно долго: скучал. Три сигареты «Кэмел» уже выкурил, обзевался весь.
Солнце светило сильно и прямо в глаза, да не закроешься — нужно следить за входом в кафе, а как раз с той стороны оно и жарило. Недовольно щурясь, Серега подумал, что надо обязательно купить темные очки, и не как в прошлом году — «хамелеоны», хоть и мазовые на вид, но бутер, — а помажорней, пора уже на солидность переходить. Он опустил правую руку и потрогал сквозь брючину ТТ, прикрепленный скотчем к правой голени. Пистолет держался плотно и надежно. Не свалится, хоть чечетку отбивай. Словно в ответ на эти мысли, послышался равномерный цокот каблуков по тротуару. Серега оглянулся и, выпятив губы, проводил взглядом девушку в кожаном плаще — она шла расстегнувшись, из-под короткой юбки — ножки в черных колготках. Серега вздохнул, отвернулся и поморщился, отгоняя приятные мысли: работа прежде всего.
Потянувшись за четвертой сигаретой, Серега на мгновение застыл, всматриваясь перед собой. К «Айсбергу» подъехала белая «Нива» с местными номерами. Машина остановилась, и из нее несколько минут никто не выходил. Но вот дверцы распахнулись. Непринужденно оглядевшись, с правой стороны спрыгнула высокая темноволосая девушка в джинсовом костюме и в куртке-обливке. На плече ее висела спортивная сумка с надписью: «Найк». Слева вышел хмурый, плохо выбритый парень непонятной национальности, одетый простовато и неряшливо, — типичный колхозный шоферюга. Серега знал, что его зовут Муса.
Муса осмотрелся, захлопнул дверцу, машину запирать не стал и прошел в «Айсберг». Девушка осталась стоять перед входом в кафе.
Серега
Пропустив медленно проезжающий тарахтящий «жопер», Сергей перешел улицу и подошел к девушке в тот момент, когда ее спутник вышел из «Айсберга» в сопровождении тощего Чирика — Серегиного братухи по бригаде Купавы.
— Нормально. Серый? — спросил Чирик, прижимая левым локтем полиэтиленовый пакет, в котором лежало что-то вроде видеокассеты.
Сергей кивнул и посмотрел на девушку — та фыркнула и, покосившись на своего спутника, независимо повела плечами и вошла в кафе. Мужчины последовали за ней, причем небритый шоферюга — последним.
«Айсберг» начинался стеклянным с трех сторон предбанником, за ним через одностворчатую дверь — коридорчик: туалет налево, проход — прямо. Дальше небольшое помещение с прилавком для разливочно-распивочных дел, и, наконец, широкий проход в единственный зал «Айсберга» — вечно полутемный, с десятком столиков. У стены рядом с дверью на отдельном столике — музыкальный центр со стопкой кассет. В самом зале еще две двери. Одна на кухню — та почти всегда настежь; другая, плотно прикрытая, — в отдельный кабинет. Клиенты посещали его редко: только по важным делам. В основном же здесь гужбанил по своим праздничкам персонал заведения.
По нынешним временам «Айсберг» был забегаловкой средней паршивости. Но имелась в этом кафе некая изюминка, которая делала его привлекательным для людей понимающих. Крышу в «Айсберге» держали погоны из Волжского РОВД, и эта территория считалась как бы нейтральной для местных авторитетов. По этой причине и выбирали «Айсберг» для мирных стрелок или дел, требующих обеспечения конфиденциальности и безопасности.
Девушка все той же гордой походкой прошла прямо в зал и, задержавшись, оглянулась на своего шофера. Тот поймал ее взгляд, кивнул, и она направилась к отдельному кабинету.
Отворив дверь, она быстро осмотрела комнату и вошла. За нею Жест с Чириком, а последним небритый Муса.
В кабинете были невысокий стол, мягкий кожаный диван и три кресла. Девушка поставила сумку на стол и села на диван, Чирик тоже положил свой пакет на стол и опустился в кресло. Серега и небритый шоферюга выложили содержимое сумки и пакета. На стол легли маленькие полиэтиленовые упаковки с расфасованным в них белым порошком и шесть пачек стодолларовых купюр, перетянутых резинками.
— Ну что, Алла, привезли, сколько договаривались? — садясь удобнее, спросил Чирик.
Девушка сделала небрежный жест рукой и хрипловатым голосом ответила:
— Мы всегда держим слово. Сам знаешь.
Чирик пододвинул деньги к ней поближе, протянул руку к пакетам. Серега равнодушно посматривал на стол, стараясь боковым зрением не выпускать из виду шоферюгу. Они здесь были прикрывающими, но правила хорошего тона не позволяли откровенно пялиться друг на друга. Чувствуя тяжесть ТТ на ноге, Сергей был уверен, что в случае чего успеет опередить Мусу.
Чирик взял в руку пакеты и для вида подкинул их, как бы взвешивая. Серега знал, что это делается для понта: Купава четко приказал показывать доверительность и уважение. В конце концов, Алла с Мусой приезжают сюда уже в пятый или шестой раз и накладок пока не возникало.