Убить топа 4
Шрифт:
Машина остановилась под одним из деревьев, чуть с краю от вялой дворовой жизни, заехав за высокую грузовую «газель». Кажется, во дворе пара мамашек гуляла с детьми, да сидели у подъезда бабульки, внимательно наблюдающие за молодежью.
— Антон, беда, — дрожащим голосом сказала Марина, оторвав руки от руля. Она задержала их над рулем, растопырив пальцы, и несколько секунд внимательно глядела.
Я усмехнулся. Проверяет, не дрожат ли?
— Что случилось? — только и спросил я, сам не отрывая взгляда от ее рук.
У нее был
Девушка молчала, было видно, что она очень волнуется. Она нервно покрутила головой, глядя по окнам, потом посмотрела на все зеркала.
— Я могу помочь? Ты скажи что-нибудь! — ее волнение успешно передалось и мне.
Марина виновато улыбнулась, скользнув по мне взглядом, затем опустила руки, погладив себя по бокам, будто проверяя карманы, полезла куда-то вбок, что-то там нашаривая. Потеряла что? Я в недоумении смотрел на обычно уверенную Марину, потому что ясно видел, что она растеряна и находится в полном смятении. Я бы даже сказал, сильно волнуется.
Я, положив руки на колени, терпеливо ждал, когда она наконец перейдет к делу. Как же все просто в Патриаме. Там забрало вирткокона четко сканирует каждое движение мимических мышц, углы наклона глаз, и передает эти данные на персонажа, чуточку усиливая. И всегда понятно, что испытывает человек, стоящий перед тобой.
Наконец Марина, решительно нахмурив брови, повернулась ко мне. Я замер, на миг потеряв дар речи — в ее руке был пистолет, и смотрел он прямо на меня.
Девушка, упрямо поджав губы, смотрела на меня блестящими глазами. Так мы молчали несколько секунд, и не скажу, что это было самое романтичное время в моей жизни.
— Не понял, — наконец произнес я, когда пересохший язык начал двигаться.
Глава 15. У каждого свои мотивы. Часть 2
— Чего ты не понял? — дрогнувшим голосом сказала Марина.
Я еле оторвал взгляд от пистолета. Мне никогда не угрожали огнестрельным оружием, и я даже не понимал, как себя надо вести. Страх присутствовал, да еще какой, у меня едва поджилки не тряслись. Только примешалась еще и горькая обида. Такой подставы я не ожидал.
— Я поверила тебе! — воскликнула Марина, не дождавшись от меня ответа.
Она сказала это так, будто пыталась сама себе что-то доказать, накачать себя уверенностью.
— Я тоже вообще-то тебе поверил, — хмуро ответил я и положил пальцы на ручку дверцы.
— Стой! — пистолет нервно дернулся, — Я не шучу.
Я остановился, подумав о баллончике в кармане. И, вздохнув, понял, что не смогу в нее его направить. Мне до сих пор не верится, что она серьезно мне угрожает.
— Зачем все это? — наконец спросил я, — Вестник приказал?
Ее брови подпрыгнули.
— Твою мать! Какой, нафиг, Вестник? — она чуть не сорвалась на крик.
А
— Так объясни!
Марина вздрогнула от моего крика, как от пощечины, и я нервно покосился на ствол. Женщина в истерике может натворить делов.
Я продолжил, но уже мягче.
— Говори. Ты же знаешь меня, сама сказала, что поверила.
— Да, потому что дурой была! — выпалила она, и, наконец, по ее щеке покатилась слеза.
Я внимательно посмотрел на Мираж, удивляясь, что она, несмотря на такое состояние, все равно пытается держаться уверенно и достойно. Что же такого произошло, что довело ее до такой крайности?
Ну, Антон, здесь только тебе решать. Ты и так вышел из дома, понимая, что тебе может грозить опасность. Конечно, такого никто не ожидал, но теперь надо пробовать разрулить ситуацию. Тем более, Марина не ударила в спину, не попыталась навредить исподтишка — вот она, вся как есть, перед тобой.
— Так! — пытаясь говорить ровнее, начал я, — Сейчас ты опустишь пистолет, и мы поговорим спокойно.
— Нет, — она мотнула головой.
— Да, — я медленно поднял левую руку с колена и повел ее к оружию.
Марина, округлив глаза, посмотрела на меня, и беспомощно прошептала:
— Ты что делаешь? Думаешь, я не…
— Ты не… — кивнул я, тронув ствол кончиком пальца и отведя его чуть в сторону. Выхватить оружие я не пытался.
— Думаешь, я шучу? — она в панике смотрела на свою руку, как та легко подалась в сторону, и даже не попыталась вернуть ее назад.
Пальцами я коснулся ее руки, державшей пистолет, и сказал:
— Уверен, что не шутишь, — я вздохнул, — Рассказывай давай, Марина. Все рассказывай!
Она снова мотнула головой, от беспомощности закусив губу, и больше не делала попыток целиться в меня.
— Я не доверяю тебе так сильно! — упрямо процедила она, но ее голос надломился, — Никому не доверяю…
— Зато я доверяю, — ответил я, и пальцами вернул оружие обратно, снова направив ствол мне в бок, — Не хочешь, не надо, но я тебе уже говорил — ты мне нужна.
Во внедорожнике большой салон. Двух людей, сидящих на передних сиденьях, разделяет широкая торпеда с рычагом, между спинками расположился кожаный подлокотник, который вроде бы должен мешать…
Но ее пальцы вдруг разжались, пистолет полетел вниз, стукнувшись о рычаг и исчезнув где-то под сиденьями, а сама Марина через миг растянулась на этой самой торпеде, чтобы прижаться головой к моему плечу. Ее растрепанные волосы, отдающие запахом кокоса, оказались совсем близко к моей щеке…
Девушка рванулась ко мне, уткнулась в плечо, и замерла, а я же хапнул воздуха, вытаращил глаза, и развел руки, застыв, как истукан. Блин, дура, она же просто бросила пистолет! Уронила огнестрельное оружие! Но прошла секунда, две, случайного выстрела не произошло, и я, облегченно выдохнув, осторожно опустил руку на плечо Марине, приобняв ее.