Убить в себе зверя
Шрифт:
Ругнулся еще раз, про себя, и огляделся, прикидывая, куда положить Миссе. Черепаха еще топала неподалеку, постепенно снижая темп и беспорядочно разворачиваясь, но, похоже, опасности больше не представляла. Сломанные ею кактусы сочились желтоватым соком, сморщиваясь на глазах. Тези, уже забыв про осторожность, смешно подпрыгивала, пытаясь достать до пояса Миссе.
– А где твоя веревка? – мой вопрос почему-то смутил её.
– Я ее отвязала, чтоб не мешала драться, – виновато отводя глаза, призналась Тези.
– Эй, ребята держите конец! – внезапно прямо над нами раздался голос Кена.
Мы
Печальное зрелище представляла собой в этот момент наша компания. Безжизненное тельце низранина без балахона оказалось неимоверно худым и тщедушным, растиравшая его Тези, была грязна и измучена, Кен бледен и озабочен. Я так устал, что казалось и рукой не смогу больше пошевелить. Не обращая внимания на кровь и грязь, покрывавшие меня с головы до ног, прилег в уголок и закрыл глаза.
Зачем мы умыкали этот проклятый шар, если не можем ни ориентироваться, ни выживать в этой полной хищников пустыне? Скорее всего, мы все погибнем, и виноват в этом я, потому что идея украсть шар пришла именно ко мне. И вообще, смешно называть шаром уродливое угловатое сооружение, сшитое из кусков любимой низранами термопленки, с болтающейся под ним неказистой корзиной, сплетенной из жидких прутиков.
– Арт, Арт! Проснись! – голос Тези пробился сквозь жару и головную боль.
Неужели я уснул?
– Что случилось? – с трудом открыв глаза я нехотя сел.
– На, пей! – Тези протянула мутноватую бутылку.
Машинально сделав несколько глотков, неожиданно ощутил себя почти в раю. Приятный, чуть кисловатый вкус питья мгновенно развеял остатки тяжелого сна, освежил и придал бодрости. Я жадно припал к горлышку, делая еще несколько щедрых глотков, и вдруг меня, как кинжал пронзило страшное подозрение.
– Тези, ты, что отдала мне всю воду? – уставился на девчонку с негодованием.
И вновь увидел, как вспыхнули от обиды и стали огромными карие глаза. И тотчас, оскорблено поджав губы, Тези резко отвернулась и полезла за борт.
– У нас теперь много воды, Арт! – Укоризненно объявил мне Кен, показывая на шеренгу бутылочек, наполненных желтоватой жидкостью.
– Откуда? – я ничего не понимал, но начинал с досадой догадываться, что опять обидел девчонку незаслуженно.
– Тарсовые заросли поделились, – Кен выглядел на удивление бодрым и поздоровевшим. – Вставай Арт, нужно помочь Миссе.
Что значит, помочь Миссе? Он ведь умирает? Невольно посмотрел в тот уголок, где недавно лежало детское тельце низранина. Однако его место пустовало, а шепелявый голосок Миссе, что-то деловито объяснявшего Тези теперь доносился снаружи.
Похоже, снова проспал все самое интересное, вскакивая, огорченно признал я. Миссе обнаружился сразу, стоило выглянуть за борт. Он стоял в гуще кактусов, и, ловко орудуя ножом, срезал колючки с толстой ветки. Потом одним ударом ножа отсек ветку и резко перевернул ее. Получился сосуд, полный тарсового сока. Миссе сдавил его сверху и немного подержал. Края плотно затянулись и вскоре из сосуда перестали сочиться капли сока.
В очередной раз порадовавшись, что мне не удалось скинуть Миссе над площадью, присоединился к спутникам и принялся рубить ближайший кактус. Несколько иголок воткнулись в мои руки, прежде чем я научился добывать сок так же ловко как низранин. Но царапины меня ничуть не огорчали, впервые за последние месяцы можно было пить, сколько хочешь. И даже умыться.
Ловко работавший рядом Миссе, успел между делом рассказать мне о событиях последних часов. Как выяснилось, он очнулся почти сразу после того, как я ввалился в корзину. Чудотворное действие произвели несколько глотков воды, влитых в него Тези. Оказывается, знавший о мизерности наших запасов Миссе намеренно не пил выдаваемую ему воду, пряча бутылочки на черный день. Потому-то и был так слаб, что от удара черепахи упал без сознания.
Кстати, черепаху нужно отыскать, так как в ней должны быть яйца.
Яйца, охнул я про себя, мигом представив себе горку белых, чуть продолговатых шариков, прячущих внутри оранжевый желток.
– Так идем быстрее, Миссе! Я, наверное, тысячу лет не ел яиц, даже вкус их уже позабыл.
Черепаху мы нашли под кучей переломанных кактусов через десяток метров от места битвы. Вытащить громадину из колючих обломков смог бы разве кран средних размеров, поэтому нам пришлось разгребать колючий завал, пока Миссе не добрался до того места, где, по его мнению, должны были находиться яйца. Когда низранин, встав на колени, сунул руку куда-то внутрь панциря, я непроизвольно схватился за нож. Кто знает что еще может выкинуть тварь, полчаса бегавшая без головы? Но Миссе, довольно улыбаясь, положил мне на ладонь первое яйцо.
Мягко говоря, я представлял себе его несколько иначе. Этот тугой серый кожистый мешочек был совершенно не похож на то, из чего я когда-то делал яичницу. А Миссе подавал их одно за другим и вскоре пола моего грязного балахона, куда я складывал яйца, напоминала один из мешочков Риссеу. Интересно, а как он-то воспринял наш самовольный отлет?
Мои мысли перебил голос Тези. Она не видела нас из-за кактусов и уже начинала беспокоиться. Я отнес ей первую партию яиц и счастливое изумление, которое появилось у нее на личике при виде этого продуктового изобилия, воспринял как медаль за заслуги перед родиной. Мне пришлось носить яйца еще несколько раз, и под конец я начал даже подумывать о том, что их могло бы быть и немного поменьше.
На обед Тези выдала всем по яйцу с кусочком хайки. Никогда раньше я не ел яйца с таким удовольствием. Я бы съел еще не одно яйцо, но Тези заявила, что с непривычки будет плохо, и я согласился подождать пару часов. После обеда Тези сообщила, что собирается помыться и предлагает нам сделать то же самое, а потом она постирает наши балахоны. Я представил себе эту процедуру, и наотрез отказался. Как впрочем, и Кен. Дело в том, что наше белье без стирки и купанья давно превратилось в такое рванье, что нам пришлось его выбросить и, кроме балахонов, на нас ничего не было. Но Тези оказалась на удивление упрямой. Она объявила, что никуда не полетит с вонючими грязнулями и, позвав Миссе, чтоб он помог ей нарезать кактусов, выбралась из корзины.