Убить ворона
Шрифт:
Вот уж что Чирков не мог вспоминать спокойно. Все дело в том, что убийство это было нужно совсем не ему. Первый и единственный раз Чирков убивал людей не по причине собственной к ним антипатии или по деловой необходимости, а для чужих интересов. Но эта просьба исходила от друга, и он не колеблясь дал свое согласие. Откуда он знал, что те, кого он должен грохнуть, окажутся милыми людьми. Не говоря о том, что там окажутся замешанными дети. Нет. Этого знать он не мог. Ему пришлось поплатиться за свое незнание. Поплатиться
Эти люди каким-то образом перебежали его другу дорогу и должны были быть убиты. Но почему же именно Чирковым? Друг сказал, что это дело из ряда вон и что доверить его он может только верному человеку.
Все это происходило в Подмосковье, на даче у этих людей. Когда были убиты пятеро взрослых, у мальчика закатились глаза и он стал безмолвно смотреть в себя. С Чирковым произошла странная штука. Он мальчика пожалел…
Глава 32. ЭКЗАМЕН
Первым, кого увидел Турецкий в Новогорске, был, конечно, Сабашов.
– Чем порадуете, Валентин Дмитриевич? – весело спросил Александр, неофициально приобнимая встречавшего.
– Движемся потихоньку, – уклончиво ответил рассиявшийся Сабашов. – Вы уж передохните сначала, а потом я вас введу в курс последних новостей.
– Я отдыхаю в дороге, – сказал Турецкий. – Впрочем, принять душ и выпить кофе мне не помешает.
Взбодрившись этим проверенным способом, Турецкий к десяти появился в городской прокуратуре.
Сабашов кратко отчитался ему за проделанную в его отсутствие следственную работу. Он допросил технические службы аэродрома, подробно и даже кропотливо все записал. Самолет отправили в полет в полной исправности, судя по этим показаниям и документам, изъятым Сабашовым на аэродроме. Сюгин наконец представил заключения технической экспертизы. Это были пока предварительные выводы. Назывались три возможные причины аварии, о которых Турецкий уже слышал, – неисправность моторов, некондиционное топливо и, как следствие – ледяная крошка, попавшая в моторы. Самого Сюгина Турецкий не застал. Тот отправился на Украину, на завод, где эти самые авиационные моторы выпускали.
В конечном счете ничего принципиально нового не было, кроме одного – немцы отказались выплачивать заводу страховку. Не окончательно, но сроки выплаты назначили какие-то вечные.
– Больше никаких новостей? – Александр интуитивно чего-то ждал.
– Да вроде нет, – подумав, сказал Сабашов. – Хотя… заходила жена Савельева. По-моему, она что-то хотела сказать и не решилась. А может быть, я ошибаюсь и это все женские нервы.
– Тут как раз ее понять можно – не вдова, не мужняя жена, -произнес Турецкий.
Он почему-то ожидал, что Савельева объявится. А может быть, не только ожидал, но и хотел этого.
– Я предложил ей зайти к нам, когда вы приедете, – сказал Сабашов. – Договорились на завтра.
– Конечно, – сказал Турецкий, – завтра.
Савельева открыла дверь, вспыхнув от неожиданного появления Турецкого. Но ее растерянность была недолгой. Она быстро взяла себя в руки и весьма холодно пригласила следователя войти. Однако первая вспышка стеснительности и неловкости не укрылась от Александра.
– Мне сегодня передали, что вы были в прокуратуре, – начал Турецкий.
– Да, но вам разве не сказали, что я собиралась зайти туда завтра? – В вопросе Савельевой угадывался второй вопрос: «Почему ты решил прийти ко мне домой?»
– Возможно, то, зачем вы приходили в прокуратуру, мне важно знать уже сегодня, – с вежливой улыбкой ответил Александр.
Савельева с преувеличенным безразличием пожала плечами и сразу выложила на стол перед Турецким фотографии женщины с голубями.
– Я знаю, куда исчез мой муж, – спокойно сказала она Турецкому.
Турецкий вопросительно взглянул на Елену, а потом на фотографии.
– Можете искать его у этой женщины. Если он вам, конечно, еще нужен, – попробовала с иронией ответить Савельева, но Александр заметил, как тяжело далась ей эта фраза.
– А вам не нужен?
Она сделала вид, что не услышала его вопроса.
– Кто эта женщина? – спросил Турецкий.
Елена пожала плечами.
– А почему вы решили, что он ушел именно к ней?
– На кофейной гуще нагадала, – съязвила Савельева.
– Понятно. А откуда взялись эти фотографии?
Савельева рассказала о том, как она нашла снимки. Она старалась говорить бесстрастно, но это ей плохо давалось.
Александр снова просмотрел фотографии. Голуби сидели на руке женщины неестественно – в ряд. А на одной из фотографий был запечатлен момент, когда птицы, как по команде, опускались женщине на голову.
– Похоже на дрессуру, – сказал Турецкий.
Савельеву словно осенило.
– Да, точно. Это цирковая дрессировщица. Муж обожал цирк, – Елена усмехнулась. – И цирковых артисток, наверное, тоже. В последнее время он по нескольку раз ездил на одно и то же представление. Теперь я догадываюсь, какое представление его интересовало.
Турецкий вполне мог согласиться с тем, что Савельев запал на цирковую дрессировщицу. Единственное – его смущало то, что женщина с фотографии казалась ему знакомой. Возможно, он ее видел в какой-нибудь цирковой программе. Александр редко ходил в цирк, но одного раза было достаточно, чтобы интересная артистка в манеже надолго запомнилась ему. Вообще у него была замечательная память на когда-то увиденные лица.
– Дрессировщица голубей, – о чем-то размышляя, сказал Турецкий.
– Мой муж нашел себе подругу по интересам, – вставила Савельева.