Убить зло (Подобный Богу)
Шрифт:
Ты снова начал читать. Через минуту радио опять заорало у тебя над ухом. Подняв голову, ты увидел, что Рэй стоит у приемника и шаловливо смотрит на тебя.
Ты бросился к нему с криком: «Я тебе сказал, чтобы ты его выключил, или нет?!» — и ударил его по лицу с такой силой, что он чуть не упал. Ты в ужасе отпрянул, весь дрожа; он глядел на тебя с таким удивлением, что, видно, не чувствовал боли, пораженный тем, как ты вдруг у него на глазах превратился в какое-то чудовище. Ты круто отвернулся и двинулся в холл, где быстро оделся и зашагал по Пятой авеню.
«Теперь он все расскажет Джейн, — думал ты. — Господи, что же со мной творится?»
На Тридцать шестой улице ты зашел в магазин игрушек и купил набор для фехтования (недавно ты слышал, как Рэй просил Джейн купить это ему) и отослал ему с запиской: «Когда научишься как следует фехтовать, можешь вызвать меня на дуэль, если захочешь. Прости, я тебя люблю».
Ты был уже около дома, когда вдруг остановился, подозвал такси и дал шоферу адрес на Восемьдесят пятой улице. Ты удовлетворишь себя по меньшей мере в одном отношении. Поездка заняла всего несколько минут: через парк и дальше всего один квартал; когда машина остановилась, ты прижался лицом к стеклу и посмотрел наверх. Ага, в комнате горел свет! Значит, она дома.
Миллисент все еще жила там, сидя в твоих креслах и ложась спать в твоей кровати. Как обычно, она пренебрегла тем, чтобы опустить шторы; ты видел, как она ходила по комнате, видел ее руку, протянутую за каким-то предметом, находившимся на камине. Она не уехала, намереваясь и дальше торчать здесь, но, видимо, приняла на веру твои слова и решила оставить в покое. Господи! Хорошо, что у этой шлюхи оказалось больше здравого смысла, чем ты предполагал! Ты назвал водителю адрес на Парк-авеню и попросил его ехать поживее, так как только что вспомнил, что сегодня новогодний вечер и вас с Эрмой пригласили обедать Шотуэллы у себя дома на другом конце Доббс-Ферри, после этого должно было состояться шумное сборище с шампанским по поводу встречи Нового года, как сообщала в приглашении Фло.
Вы с Эрмой должны были остаться на весь день.
Все напились; в ту ночь Эрма легла спать с тобой, и как же тебе хотелось спать! В тот единственный раз она поняла» что лучше воздержаться от своей улыбки. В конце концов, когда ты голоден… хорошо быть циником после плотного обеда…
На следующий после Нового года день ты вернулся в город слишком поздно и не ходил на работу. Назавтра днем раздался телефонный звонок, и ты услышал:
— Здесь миссис Льюис.
Ты сразу смешался и сказал:
— Кажется, я просил ей ответить, что меня нет.
— Нет, мистер Сидни, она не на телефоне, она здесь, в приемной.
— А! Что ж, скажите ей, что меня не будет весь день.
— Да, сэр.
Так. Значит, она сидит в приемной, всего в нескольких футах от тебя… Сидит там… Ну, через минуту она уйдет…
Ты заставил себя внимательно прислушаться к Лаусону и двум бухгалтерам, которые явились обсудить, как перевести на резервный счет возмещение уплаты налогов. Ты слушал Лаусона, стараясь вникнуть в существо вопроса, зная, что он высокого мнения о твоей компетенции. «Какого черта, — думал ты, — это же чисто технический вопрос, почему они лезут с ним ко мне?» Один из бухгалтеров, Перри, невысокий смуглый тип с крупными ушами, все время постукивал ботинком по твоему столу, когда перекрещивал ноги, и это невыносимо раздражало тебя.
Снова зазвонил телефон; теперь на другом конце провода была мисс Мэллоу, которая говорила из своей комнатки, расположенной за твоим кабинетом:
— Эта женщина, миссис Льюис, видела, как вы поднимались на лифте, и знает, что вы здесь и что она будет ждать, пока вы ее примете.
— Да. Спасибо. Хорошо.
— И если мы сделаем три и восемь десятых по всему заводу, это принесет чистыми… — продолжал Лаусон, читая по бумаге, которую ему передал один из бухгалтеров.
На завтрашнем собрании правления тебе необходимо было высказать мнение по этому вопросу; ты прикрыл глаза и нахмурился: почему он говорит так быстро, что невозможно уследить за ходом его рассуждений?
Ваше совещание тянулось еще целый час. Когда наконец они собрали свои бумаги и ушли восвояси, ты нажал кнопку вызова, и в кабинете немедленнно возникла мисс Мэллоу.
— Я хочу попросить вас об одной услуге, — сказал ты. — Вы не могли бы заглянуть в приемную и сказать миссис Льюис, что я не приму ее ни сейчас, ни в какой-либо другой раз, и проводить ее до лифта?
— А если она не уйдет?
— Уйдет. Только не устраивайте сцену. Просто скажите ей это.
— Да, сэр.
Деловитая и подтянутая, с невозмутимым выражением умных карих глаз, она вышла. Хорошая девушка.
Почти сразу же дверь опять открылась, и она возникла на пороге. «Миллисент уже ушла», — мелькнуло у тебя в голове.
— Она разговаривает с мистером Карром, — сказала мисс Мэллоу, — так что я решила подождать.
— Что?! С мистером Карром?
— Да, сэр. Они сидят на диване и беседуют.
— А, грязная шлюха! Прошу прощения, мисс Мэллоу.
— Да, сэр. — Мисс Мэллоу сдержанно улыбнулась.
Ты подошел к окну, затем к столу и уселся, но тут же снова встал и опять вернулся к окну. Наконец ты повернулся к ней:
— Пожалуйста, скажите мисс Дитрих, чтобы она направила миссис Льюис ко мне, как только она закончит разговор с мистером Карром.
— Да, сэр.
Мисс Мэллоу исчезла в своей комнате.
Жалкий осел, взбешенно сказал ты себе, ты должен был знать, что может произойти нечто в этом духе. Хорошенькое дело теперь завертится. Что она могла ему сказать? Ты представлял себе, как она скрипучим тонким голосом методично выбалтывает все подряд, якобы не соображая, что делает: «Мистер Сидни был очень любезен по отношению ко мне». Наверное, Дик беззлобно засмеялся: «Да, он человек порядочный». Правда, это было лучше, чем если бы она появилась у тебя дома и увиделась с Эрмой. Но она сможет сделать и это, она способна на все. Ты прикажешь арестовать ее, достанешь постановление суда или что там требуется, может, дашь ей кучу денег, чтобы она убиралась в Россию, Африку, куда угодно.
Минуты утекали одна за другой. Не собираются же они болтать весь день? Ты спросил по телефону у мисс Мэллоу, передала ли она твою просьбу мисс Дитрих. Да, сразу же. В этот момент дверь открылась, и на пороге появилась Миллисент, из коридора протянулась рука служащего в форме и аккуратно притворила за ней дверь.
Она сразу же направилась к столу, за которым ты сидел.
— Ты слишком долго заставил меня ждать, — сказала она.
Какое-то время ты безмолвно и беспомощно смотрел на нее. У тебя появилось ощущение, что ты никогда по-настоящему ее не видел. Она была так явно неуязвима — не как неподвижный камень, скорее как неделимый атом, для которого еще не найден растворитель. Затем внезапно у тебя стянуло виски, и ты спросил с холодной яростью: