Убитое счастье
Шрифт:
Ночные страхи испарились, как будто их никогда не было. Все было знакомым, родным, негде было таиться злому, непонятному. Ушла ночь, а с ней укатились в неведомую даль и тревоги.
Уезжая, Игорь не стал ее будить, и Юля была мысленно благодарна ему за это. Всю ночь она не могла нормально уснуть, ворочалась, мучилась от кошмаров. Лишь под утро, когда за окнами начало сереть, ее сморил глубокий спокойный сон.
Стеклянная веранда вся была пропитана солнечным светом. Он отражался от выбеленных стен, усиливая его яркость до рези в глазах. Юля сморщилась,
Тревожная мысль мелькнула в голове. Что-то неприятное, связанное с ночными кошмарами. Мелькнуло, не зацепившись, оставив неприятный осадок, который слегка омрачил утреннюю радость.
Утреннюю?
Юля взглянула на часы. Половина одиннадцатого, вот — соня. Хорошо, что Игорь не видит. Он то, бедненький, мотается по делам, а она, словно барыня, до полудня в постели нежилась. Нехорошо, неправильно как-то. Задумалась, что приготовить на обед. Открыла холодильник и вспомнила…
Краска залила лицо.
Интересно, заметил Игорь или нет? Запаха, вроде бы, нет. Мыльная пена все заглушила.
А, вдруг?
Успокоилась мыслью, что утром Игорю не до того было, чтобы к тазикам с грязной водой принюхиваться, схватила его и бегом на улицу, чтобы поскорее избавиться от улики. Потом тщательно вымыла пластмассовую емкость и лишь, после этого успокоилась.
Привела себя в порядок, почистила картошку, поставила в кастрюлю вариться и снова занялась шторами. Они сейчас для нее значили много. Им предстояло стать преградой (надежной ли?) для того страшного, что вместе с темнотой проникало сквозь незащищенные окна, и избавить ее от ночных страхов.
Мелочевку Игорь занес в дом. Унитаз, раковину, смесители, прочую дребедень. Упакованный бойлер водитель с напарником оставили на веранде, от чего там сразу стало тесно. Ванную оставили во дворе. Слишком громоздкая и тяжелая.
Таня отыскала старые клеенки, накрыла ими поверх упаковочного целлофана, привалила края камнями. Ничего с железякой не станется, если несколько дней на улице переночует. Главное, чтобы ночью никто не стащил.
Но Игорь сразу отогнал эту мысль. Если в доме, пока он стоял пустым, ничего не украли, значит, в селе нет воров или для них имеются более лакомые кусочки.
Может ли новенькая ванная стать таким кусочком?
По идее — да. Вот только утащить ее из-за веса не просто, да и вряд ли среди деревенских жителей отыщется покупатель. Так что можно особенно не переживать.
Переодевшись и наскоро покушав, Игорь загнал автомобиль во двор и принялся за работу. Юля не ожидала от него такой прыти, да он и сам себе удивлялся. Пристроил новые лопаты к деревянным ручкам, закрутил, где надо шурупы и остаток дня, невзирая на боль в спине и натруженные ладони, как и вчера, посвятил земляным работам.
Возле деревянного штакетника, отгораживающего двор со стороны улицы, земля была мягче и поддавалась легче. Ломик без дела торчал, воткнутый рядом с местом раскопа. Сначала Игорь вскапывал грунт штыковой лопатой, потом выгребал остатки земли совковой.
Впрочем, сделано было немало. Если завтра сможет шевелить конечностями, часа за два-три управится. Был бы помощник, чтобы сверху землю ведром вытягивать, вообще бы проблем не было. Но помощника не было, жену на такую работу не припряжешь, приходилось рассчитывать только на себя.
Когда стемнело, они долго сидели на улице, смотрели на звезды, строили планы на будущую жизнь. Правда, строила, в основном, Юля, а Игорь лишь иногда лениво вставлял слово или просто кивал головой. Он настолько устал, что даже говорить не хотелось. Но эта усталость не угнетала, наоборот, была приятной, он ощущал полное удовлетворение от проделанной за день работы.
— Представляешь, как здорово будет зимой сидеть возле камина. Трещат дрова, на улице морозище, а нам тепло, уютно…
Игорь представил. Действительно — здорово!
— Или осенью, когда на улице дождь, грязь, слякоть…
Последнее понравилось меньше. Он подумал, что, если развезет дорогу, машиной в город не добраться и, чтобы попасть на работу придется топать по раскисшей жиже полтора километра к центру села, туда, где начинался асфальт и, где была остановка маршрутки. Но он все равно согласно кивнул головой, не желая ни в чем разочаровывать любимую жену.
Свет от лампочки на веранде правильным прямоугольником ложился на землю, а за его пределами уже все утонуло в сгустившейся темноте.
— Пора, наверное, спать…
— Так рано? — удивилась Юля, и тотчас пожалела о сорвавшихся словах. Ведь Игорь, в отличие от нее, поднялся в такую рань, к тому же весь день пропахал, как раб на плантации. Его вид сам говорил за себя. Он засыпал за столом, у него не хватало сил, чтобы поднять рюмку с вином.
— Бедненький…
— Я сейчас, — Игорь взял мобилку и отправился привычным маршрутом в глубину двора.
Длинные гудки, потом щелчок и короткие. Мать все еще сердилась и не желала с ним разговаривать. Он уже собирался вернуться обратно, когда телефон коротко пиликнул о поступившем сообщении. Номер пропущенного вызова был незнакомый, но он все равно, не мешкая, набрал его, чтобы узнать, кто звонил.
— Алло, Игорек? Хорошо, что перезвонил, — раздался бодрый голос тестя. — Как у тебя дела.
— Нормально, купил все, что надо. Завтра закончу яму рыть.
— Как, уже? — удивился Василий Петрович. — А я хотел сказать, чтобы не спешил. Тут у меня имеется несколько лодырей, хотел их припахать. Ну да, ладно, для них другая работа отыщется. Значит так, я завтра с утречка буду у вас, так что не пугайся, если разбужу.