Убитые голоса
Шрифт:
– Почему?
– Не знаю. Опасается, наверное, что ты откажешься.
– Ну и что он не рассказал?
– Месяц назад, еще до событий в Балаеве, как раз во время нашей охоты за бандой, имевшей отравляющее вещество, у Лемехова похитили дочь.
– Вот как? Почему я не знал об этом?
– У тебя тогда было много своей работы, да и зачем тебе знать все, что происходило в то время в Переславе?
– Продолжай.
– Похитители затребовали ни много ни мало весь бизнес Лемехова в обмен на дочь.
– Они не страдают отсутствием аппетита.
– Да. Я знал Аркадия через начальника Управления.
– Да ты частенько был занят.
– Ну вот, в УФСБ посчитали, что Лемехова могли просто выманить на пустырь и там пристрелить. А бумаги и деньги – прикрытие. То же самое произошло бы и с дочерью Еленой. А тот, кто стоял над захватом бизнеса, в дальнейшем имел бы дело с убитой горем вдовой и перепуганным студентом. Посему было принято решение: документы и деньги должен отнести на пустырь посторонний человек, а дочь приехать домой на такси. Это и было озвучено старшему. Он сначала ни в какую, но уперся и Лемехов. Правда, в той ситуации, думаю, больше сыграло не упорство, а предложение Лемехова повысить ставки. При согласии похитителей на его условия он обещал выплатить им миллион долларов.
– А бандиты, естественно, не поставили об этом в известность заказчика или своего босса, рассчитывая забрать миллион, грохнуть только дочь и по-быстрому свалить из региона.
– Наверное, так.
– И посторонним человеком выступил ты.
– Да. Мы обсудили это в кабинете генерала вместе с Лемеховым. Тогда с ним познакомился и я. В общем, еще короче. Я оставил «пустышку» на пустыре, ушел. Елена, естественно, у моста не появилась, а за деньгами один из бандитов приехал. За ним проследили. Он привел спецназ как раз в то место, откуда и вели бандиты телефонные разговоры. Ну, и не дав им опомниться, спецназ ФСБ пошел на штурм. Похитители оказали отчаянное сопротивление, ранили одного сотрудника, тогда их завалили. Елена, находившаяся, к счастью, на момент штурма в подвале, не пострадала. Ее я отвез к Лемехову.
Уланов погладил подбородок, покрывшийся щетиной:
– И что это были за бандиты, которые мгновенно отреагировали на штурм? Из бывших?
– Нет. Это были двоюродные братья Попов Степан Григорьевич и Сучков Геннадий Викторович. Оба дважды судимые за разбой. Сидели в разных зонах, вышли практически в одно и то же время, в апреле этого года.
– Так, подожди, а обстрел машины Лемехова произошел в мае?
– Да, а затем катер в июне, гипермаркет в июле, в августе гибель Молодцова.
– Это они.
– Согласен. Но кто стоял над ними – а кто-то стоял однозначно, – узнать не удалось. Покойники не дают показаний.
– Молодцов им чем-то мешал.
– Да, иначе его бы не убрали. Да и вряд ли братья могли спланировать убийство, инсценировав аварию.
– Кто знает, на что они были способны.
– В результате у Елены стресс, у жены стресс, с ними до сих пор занимается психолог, Лемехов считает себя моим должником, какие-либо действия против него после нейтрализации братьев не предпринимались. А у Лемехова образовалась вакансия начальника охраны. И он хотел, чтобы ее занял надежный человек. Обратился ко мне. Я посоветовал тебя. Дальше ты в курсе.
– Понятно. Ну что ж, поработаем на Лемехова. Эта история с дочерью заинтересовала меня. Тот, кто стоит за попыткой рейдерского захвата, вряд ли откажется от своей цели. Слишком привлекателен гипермаркет. А может, и отказался. Я заступаю на службу двадцать шестого числа, попробую поработать.
– Я чем смогу, помогу тебе.
– Само собой.
От костра донеслось:
– Мужчины! Уха будет готова через двадцать минут.
Уланов сказал:
– Надо еще дровишек поднести да кирпичи к огню поставить, чтобы прогрелись.
– Не много ли будет закуски?
– Кузьмич прав, на рыбалке с литром даже его крепкого самогона делать нечего.
Офицеры поменяли на донках наживу – глядишь, ночью кто клюнет, – и пошли к костру.
На воде слышно далеко. Особенно в такой тихий вечер.
Поэтому звук моторной лодки они услышали, когда ее еще не было видно.
Не обратили внимания. Кто-то передвигается по суше, кому-то удобнее по реке, если надо побыстрее из деревни в деревню, что стоят на берегу. Лодка появилась через пять минут. Она шла на невысокой скорости из-за слабого движка, в ней двое, в одинаковых куртках и капюшонах. Лодка держалась противоположного берега.
– Повсюду жизнь, – проговорил Гарин.
– Вот только есть некоторые особи, которые хотят подмять все под себя, – ответил Уланов.
– Как Огурцов с Радонским?
– Желающих много. Как отдали все во власть денег, так и пошел бардак. У кого есть бабки – человек, ему и дома, и квартиры, и дорогие машины, одежда из элитных магазинов, любовницы, сауны, фитнесы. Живут в свое удовольствие. У кого нет этих бумажек, тому выход один – пахать на того, у кого они есть. Терпеть унижения, несправедливость. Как хочешь, Боря, но неправильно у нас что-то делается. Не так, как должно быть, как заслужили люди, то, за что воевали наши предки, да и мы тоже.
Гарин, зная друга, попросил:
– Не заводись.
Зазвучала музыка с противоположного берега, ниже по течению.
Уланов удивленно посмотрел на Гарина.
– Откуда здесь музыка?
– А на том берегу, Рома, Дом отдыха «Заря».
– Это тот, что в лесу?
– Наверное. Кстати, посещаемое учреждение. Там летом номера не достать.
– Понятно, места здесь красивые.
– Вот и сейчас отдыхающих много, раз дискотеку организовали.
– А как к лесу подъехать?