Убитый манекен : сборник

Стееман Станислас-Андре

— Что за имена? — поинтересовался Анон.

— О! Имена всех, кого я узнал в церкви… Я их подозреваю всех, не имея оснований подозревать одного или двоих…

— Кстати! — заметил заместитель королевского прокурора. — Нам тут нанесли два визита.

— Да! Кто?

— Для начала, недавно прибыли инспекторы Кардо и Анри. Они приехали оба, так как в Брюсселе здорово обеспокоены. Поэтому…

— А второй визит? — оборвал Себ.

— Его нанес доктор Хие. Кажется, некая госпожа Прего организует небольшую дружескую вечеринку этой

ночью. Дочь доктора в числе приглашенных, и отец за нее беспокоится. Вот и пришел попросить нас обеспечить наблюдение за домом сей дамы… Я заверил его, что все необходимое будет сделано, и, пока инспектор Кардо отправился побродить вокруг лавки Виерса (не знаю, в поисках каких улик), я послал инспектора Анри к госпоже Прего объяснить, какую опасность представляет ночное празднество в настоящих условиях и попытаться убедить ее отменить приглашения… Сомневаюсь, — добавил заместитель королевского прокурора, пожимая плечами, — чтобы этот визит что-нибудь дал. Боюсь, праздник состоится нынче ночью, и…

— Что вы хотите? — сказал Себ Сорож. — Похоронный лист не закрыт. Полагаю, это вы понимаете.

— Но, — вмешался Эрали, — разве мы не должны…

— Дела, подобные этому, нам неподвластны, господин Эрали! — оборвал его Себ. — Я вам как-нибудь скажу, почему, когда убийца остановится…

— И когда же, по-вашему, он остановится?

— Когда устанет, — ответил Себ, — или умрет. А это что такое?

Он взял со стола листок бумаги.

— Ах, да! — спохватился Анон. — Письмо! Анонимное письмо. Мы обнаружили его в ящике.

— Действительно?

Себ прочел:

«Госпадин Следователь,

позвольте другу пасоветовать вам допросить нескольких слишком спакойных особ: г-на Пеллериана, нашего учителя и служанку кюре, она злобная старуха. Вы многое узнаете. Мое пачтение.

(П.) Друг».

— Как видите, до предела банально! — проворчал судебный следователь.

— Мы даже забыли показать вам его… Однако, так как нельзя пренебрегать никакой возможностью, следует допросить упомянутых особ, хотя это обвинение…

— Да! — заметил Себ. — Оно их в некотором роде обеляет.

Эрали поднял брови:

— О! Обеляет, возможно, сильно сказано! Допустим…

Но, видно, было суждено, что инспектор не даст ему закончить ни одной фразы. Он задумчиво прошептал:

— Это замечательное письмо…

— Замечательное! — вскричали хором судебный следователь и заместитель королевского прокурора. Последний продолжил:

— Слушайте, Себ, это самое заурядное письмо! Классическое разоблачение ради удовлетворения старой вражды со служанкой кюре. Вы, конечно, заметили, что ее особо выделили?

— Да, да, — ответил инспектор. — Это-то все действительно заурядно, я согласен, но остальное — отнюдь…

— Остальное?

— Да, например, почерк.

— Почерк… Себ, я не понимаю.

— Неважно.

И Себ добавил:

— Запомните следующее… Друг, подписавший письмо, и есть сам убийца.

XVIII. Рукопашная

Добившись, наконец, требуемой тишины и заставив смолкнуть оркестр, улыбающаяся госпожа Прего вышла в середину кружка гостей.

— Мои дорогие друзья, — произнесла она дрожащим голосом, — я имею…

Она перевела дыхание.

— Я имею удовольствие объявить вам о помолвке моей дочери Бертильды с моим племянником Юбером Пеллерианом.

Раздались восклицания, все столпились вокруг молодых людей, стоящих рядом и, казалось, слегка смущенных происходящим:

— Мои поздравления, мой мальчик! — Дорогой старина Юбер! — Кто бы мог подумать? — А когда же свадьба?..

Тоненькая и бледная в своем розовом платье, Бертильда не осмеливалась поднять глаза на Юбера. Такое ли у него лицо, какое ей всеща мечталось увидеть у своего жениха в этот момент? Она сомневалась в этом, чувствуя смертельный холод в душе. Ей никак не удавалось забыть, что она богата, очень богата, и что Юбер — «вечно прекрасный Юбер», как его называли друзья, — после роскошной холостой жизни испытывал опасение перед завтрашним днем.

Юбер тоже не глядел на Бертильду. Он наудачу пожимал протянутые руки, повторяя про себя: «Наконец!.. Спасен!..» Уже завтра он сможет, имея в виду «малышку Прего», взять формальные обязательства перед самыми настойчивыми из кредиторов.

Размышляя об этом, молодой человек продолжал искать глазами одно лицо в толпе. Заметив его, он тут же покинул невесту и начал пробираться между гостями, многие из которых уже возобновили танцы под проигрыватель.

— Мадемуазель Эдме, — окликнул Юбер.

Девушка обернулась как раз в тот момент, когда тощий светловолосый молодой человек в очках да еще хромой направился прямо к ней с явным намерением пригласить на танец.

Эдме улыбнулась:

— Господин Юбер?

— Подарите мне этот танец…

Девушка оценила опасность в виде тощего блондина, готовую обрушиться на нее.

— Охотно.

Мгновение спустя, как перышко кружась в объятиях Юбера по натертому паркету, она подняла взгляд на молодого человека.

— Мои самые искренние поздравления, — сказала она. — Бертильда — очаровательная девушка…

— Ох, нет! Только не вы! — запротестовал Юбер. — Только не вы!..

— Что значит — только не я?

Голос Пеллериана зазвучал жестче:

— Я не хочу, чтобы выменя поздравляли.

Танцуя, они приблизились к одной из двух застекленных дверей, ведущих в сад.

Юбер ловко увлек партнершу в нужном направлении. Не прекращая танцевать, молодой человек быстро повернул ручку и открыл дверь.

— Вам не холодно? — спросил он.