Убивать осознанно

Karsten Dusse

ACHTSAM MORDEN

Copyright © Karsten Dusse, 2019

All rights reserved

Серия «Звезды мирового детектива»

Перевод с немецкого Анны Баренковой

Серийное оформление Вадима Пожидаева

Оформление обложки Андрея Саукова

Издательство АЗБУКА®

Сразу оговорюсь: я не жестокий человек. Совсем напротив. Я, к примеру, еще ни разу в жизни не дрался. Да и человека я впервые убил только в сорок два года. Что довольно поздно, если учесть, с кем мне приходится общаться на работе. Ну да ладно, всего неделю спустя за мной числилось уже с полдесятка душ.

На первый взгляд я, вероятно, кажусь бесчеловечным. Но все, что я совершил, я совершил из лучших побуждений. Это стало закономерным результатом осознанного переустройства моей жизни. С целью привести в согласие работу и семью.

Первое знакомство с осознанностью было для меня сплошным стрессом. Моя жена Катарина хотела принудить меня к отдыху. Чтобы я поработал над своей ограниченной способностью переносить нагрузки, над своей ненадежностью и извращенными ценностями. Чтобы дать еще один шанс нашему браку.

Она хотела вернуть себе того уравновешенного, целеустремленного молодого человека, бредящего какими-то идеалами, в которого она влюбилась десять лет назад. Если бы я хоть раз сказал своей жене, что хотел бы вернуть ее фигуру, в которую влюбился десять лет назад, то конец нашему браку наступил бы в тот же момент. И она была бы права. Время, конечно, имеет право оставлять следы на женской фигуре. А вот на внутреннем мире человека, очевидно, нет. Именно поэтому не моя жена со своей фигурой пошла к пластическому хирургу, а я со своим внутренним миром отправился на психологический тренинг по осознанности.

В то время осознанность казалась мне спитым чаем, настоянным на неизменной эзотерической заварке, которую каждое десятилетие подогревали по-новой и подавали к столу, но уже под другим названием. Осознанность – это аутогенный тренинг без лежания на кушетке. Йога без асан. Медитация без сидения по-турецки. Или, как писали в каком-то журнале для менеджеров, который жена однажды утром демонстративно положила передо мной на стол, «осознанность – это свободное и преисполненное любви восприятие момента». Определение, смысл которого так же обтекаем, как галька, из которой люди, расслабленные до состояния нирваны, бездумно строят башенки на берегу.

Стал бы я заморачиваться с этой осознанностью, если бы речь шла только о нас двоих, обо мне и моей жене? Не знаю. Но у нас есть дочурка Эмили, и ради нее я пустился бы из Содома в Гоморру, если бы в тех городах

Именно поэтому одним январским вечером, в четверг, я отправился на встречу со своим новым тренером по осознанности. Когда я позвонил в тяжелую деревянную дверь его «кабинета», чтобы, помимо всего прочего, обсудить мою способность организовывать время, то мое опоздание уже равнялось двадцати пяти минутам.

Тренер занимал помещения на первом этаже старинного, хорошо отреставрированного дома в фешенебельном районе города. Я увидел его рекламную брошюрку в спа-зоне пятизвездочного отеля. Цены я посмотрел в Интернете. Тот, кто вытягивает у людей столько бабла за то, что учит их быть спокойнее, должен быть в состоянии спокойно закрыть глаза на оплаченное опоздание. Так мне казалось. Однако на мой звонок никто не отреагировал.

До того момента, как я отважился открыть дверь и войти к гуру релакса, я, в общем-то, чувствовал себя вполне спокойно, ведь опоздание мое было совершенно простительно. Я был адвокатом – в сфере уголовного права – и в самом конце рабочего дня мне пришлось проверять обоснованность содержания обвиняемого под стражей. Сотрудник моего главного клиента Драгана Серговича во второй половине дня объявился в ювелирном магазине, чтобы выбрать обручальное кольцо. При этом вместо денег у него имелся только заряженный пистолет. И когда ни одно из предложенных колец не удовлетворило его, он приставил пушку к виску ювелира. Поскольку к тому моменту ювелир уже успел нажать на кнопку беззвучной сигнализации, то по прибытии полиция обнаружила лежащего на полу ювелира и мужчину, который при виде двух направленных на него автоматов не оказал никакого сопротивления. Они забрали его в управление и уведомили об аресте меня и судью, занимающегося проверкой законности содержания под стражей.

С моими прежними студенческими идеалами, я счел бы совершенно справедливой мерой оставить этого асоциального типа под стражей до суда, а потом запереть его на долгие годы.

С моим нынешним многолетним опытом в уголовной защите асоциальных типов, я вытащил этого идиота на свободу через два часа.

Так что я не просто опоздал на тренинг. Я опоздал, будучи на гребне успеха. И если этот докторишка со своим релаксом не собирался испортить остаток часа занудством, я мог бы поведать ему секрет своего успеха.

Тому молодому человеку с тягой к вооруженным покупкам было двадцать пять, он до сих пор жил с родителями. До этого инцидента его ни разу не судили за насильственные действия – только за наркотики. Не существовало угрозы побега, повторения преступления или сокрытия следов. А еще молодой человек разделял общественные представления о ценности брака и семьи. Ведь именно из-за них он и оказался в ювелирном магазине: посредством хищения кольца он собирался выразить готовность связать себя узами брака.

Ну ладно, допустим, что ювелиру в больнице и полицейским на дежурстве действительно тяжело понять, как человек, без всяких сомнений являющийся преступником, уже сегодня вечером в кругу друзей будет вновь выпендриваться перед ними и насмехаться над государством. Даже моя супруга считала мою работу весьма сомнительной в этом отношении. Но в мои обязанности не входило объяснение устройства нашей правовой системы другим людям. Моя работа состояла в том, чтобы использовать эту систему по всем правилам искусства. Я зарабатывал деньги тем, что делал добро плохим людям. И точка. И этим искусством я владел в совершенстве. Я был выдающимся защитником по уголовным делам. Трудоустроенным в одной из самых солидных контор нашего города. Готовым к бою в любое время дня и ночи.