Убийца Богов
Шрифт:
Вот я и оформил эту самую курсовую по всем правилам начертательной геометрии и оформления курсовых… своего ВУЗа. Не в электроне, как тут принято, а на бумаге, как принято у нас. С полным рассчетом, чертежным шрифтом, со всеми рамками, сносками, списком используемой литературы и пояснениями. От руки.
Смотреть на Кларцену было забавно, когда она получила результат: вот ведь она, готовая курсовая, но сдать ее нельзя, так как не в том «формате».
— Ты издеваешься? — подняла на меня глаза она.
—
— Чтобы диплом получить, — ответила она. — Мне этот тер. мех в жизни не пригодится никогда. Смысл мне засорять им мозг?
— Чтобы тренировать свою способность быстро учиться и разбираться в любой незнакомой абракадабре. Очень нужная, кстати, способность, — пояснил я.
— Может все-таки в электроне оформишь? Я заплачу, — предприняла новую попытку она.
— Точно сама не будешь? — вздохнул я. — Тут же готово уже все, просто перепечатать осталось? Хоть руку набьешь?
— Точнее не бывает.
— Ладно, — сдался я. В конце концов чего я к человеку со своей «педагогикой» лезу? Сам что ли ни разу не списывал?
Еще сорок минут работы, и счастливое лицо Кларцены, прыгающей от радости.
— А матан можешь? — отпрыгавшись, развернулась ко мне она с горящими безумной надеждой глазами.
— Если учебник есть, а он у вас в интернете точно есть… Могу. Наверное.
— Сделай, будь другом, а? — сложила руки в молитвенном жесте она.
— Задание показывай, — вздохнул я.
— Слушай, а Гении, что не едят? — поинтересовалась Кларцена, выходя из кухни с бутербродом в руке.
— Едят, — не отвлекаясь от планшета, ответил я. — Если их кормят. Если не кормят — не едят…
— Тогда, пошли — покормлю, — позвала она. — Планшет, так и быть, можешь с собой на кухню взять.
— Ага, — вяло отозвался я и на автопилоте, не отрываясь от интернета, поплелся за ней.
— Расскажи о себе, — предложила она минут через пять, когда мы оба сидели за столом и с аппетитом жевали здоровенные бутеры, запивая их каким-то желтого цвета напитком со вкусом клубничного мороженного. — Интересно же! Гений, да еще «попаданец».
— Да рассказывать-то нечего, — пожал я плечами. — Обычный студент-троечник. Учусь на программиста.
— Гений-троечник? Это как?
— Шибко умных никто не любит. Вот я и не выпендриваюсь.
— А как ты «попал»? — спросила она. Лицо почему-то у нее становилось все более недовольным.
— Не поверишь — лег дома на койку и провалился сквозь нее. Очнулся уже падая на город с высоты.
— Так просто?
— Ну да. Вот так вот просто… — она взяла мой стакан и понюхала его содержимое. Потом, даже чуть отпила. Совсем чуть. Вернула стакан и странно на меня посмотрела.
Я же спокойно
— А куда ты собирался, когда из машины пытался выпрыгнуть?
— На крышу ближайшего здания. Она как раз почти под нами была.
— Это же самоубийство! Там метров (меры длины тоже привожу привычные, дабы не заморачиваться) двадцать было!
— Все безопаснее, чем с бабой за рулем ехать, — не подумав ответил я. — Ой, — прижал я руку ко рту и отложил планшет. — Извини, я не хотел тебя обидеть.
— Сексист!! Злостный, махровый сексист!! — надулась она.
— Прости, я из отсталого мира. У нас «курица не птица, баба не человек». Издержки воспитания, — тут же отмазался я.
— Хам! Неандерталец! Пещерный человек! — так распалилась она, что даже запустила в меня своим стаканом. Наполовину полным.
Я на полном автомате поймал этот снаряд, причем так, что не расплескал содержимое и поставил его на стол. Это простое действие ее так поразило, что она даже забыла продолжить ругаться.
— Ты как это сделал? — уставилась она на меня круглыми от удивления глазами.
— Я мужчина, — пожал я плечами, решив строить свое поведение ближайшее время именно так. Забавно дразнить эту воинствующую феминистку. — Это в порядке вещей. Мужик должен быть сильным, быстрым, ловким и умным.
— А женщина? — все еще под впечатлением спросила она.
— Красивой, — улыбнулся самодовольно я. — Сидеть дома, вкусно готовить, рожать детей, слушать мужа, молчать и восхищаться им.
Она была настолько возмущена, что задохнулась, не находя достойных меня слов.
— Вот! Ты уже на правильном пути! — одобрительно кивнул я.
— Ты!… Ты!… Ты!… — все еще не находила подходящих слов она.
— Так тебе матан делать? — уточнил я, вновь беря в руки планшет и «игнорируя» ее возмущенное лицо.
— Делать! — хмуро сказала она и надулась.
— Тогда, пойду, поработаю, — сказал я вставая со стула. — Ты пока посуду помой, будь хорошей девочкой!
Брошенную в меня тарелку я легко выхватил из воздуха и аккуратно положил на стол, даже не отрывая взгляда от планшета.
Матан я ей сделать успел. До того, как приехал папа этой самой феминистки.
Открылась дверь и в помещение вошли трое крепких шкафоподобных мужчин в черной одежде делового стиля. Двое молча разошлись по разные стороны двери, третий вошел внутрь и проверил остальные комнаты.
Только после этого дверь снова открылась и впустила в помещение самого мистера Коваррин — среднего роста, подтянутого мужчину лет сорока, в синем явно дорогом костюме, с побитыми сединой волосами.