Убийца истин
Шрифт:
Книга не была ни к чему прикована. Она поплыла ко мне, и я открыла фотографию библиотеки Тринити-колледжа в Дублине.
— Aprire La Porta. — Я произнесла заклинание и прыгнула в книгу, а когда исчезла во вратах, раздался тревожный звук.
Я обыскала длинную комнату в библиотеке Тринити в поисках винтовой лестницы, которая, по словам Ярана, вела в Тирманн-Хейвен. Арочный потолок, парящий над головой, заставил меня почувствовать себя маленькой. Я прошла мимо витрины с книгой Келлса, которая была иллюстрированной рукописью христианских Евангелий, созданной около 800 года нашей
Наконец я нашла винтовую лестницу, спрятанную в крошечном алькове, окруженном книжными шкафами, рядом с бюстом Шекспира. Я ступила на первую ступеньку и ухватилась за черные железные перила, поднимающиеся наверх.
Быть чистым. Вот что означало заклинание, открывающее двери в убежища. Они были заколдованы, чтобы впускать только тех, у кого нет злых намерений. Но мне было интересно, действительно ли это сработало, потому что некоторые из чародеев в совете не играли хорошо. Могли ли они изменить заклинание? Вероятнее всего.
Я глубоко вздохнула и сказала:
— Ammettere il pura.
Железный прут задрожал в руке, пол скользнул в сторону, и лестница покатилась вниз. Мои руки сжались сильнее. Она приземлилась с грохотом, и я оказалась в каменном туннеле, который был на удивление пуст. Я вышла, и лестница вернулась в библиотеку наверху, пол закрыл меня внутри туннеля.
— Ладно, что бы ни случилось, лучше не будет. — Я сняла зудящий парик и сунула его в сумку.
Вода стекала с арочного потолка и падала в лужи, образующиеся на неровном каменном полу. Стены туннеля были покрыты красивыми граффити с изображением чародеев, мистических существ и необычных пейзажей. Я остановилась, когда заметила одну из них, чувство гордости росло внутри. Кто-то действительно нарисовал меня. Судя по деталям, кто бы это ни был, он потратил на это много времени. Я выглядела свирепо в своем снаряжении Стража с розовым боевым шаром, ветер развевал мой конский хвост.
Я наклонилась и окунула палец в грязь, где не хватало камня. Кончиком пальца я нарисовала на щеке тонкий шрам. Я заслужила этот шрам и гордилась им, потому что это был знак выживания. Я вытерла палец о штаны и пошла дальше по туннелю.
Проход нырял и поднимался, пока не уперся в ряд высеченных в скале ступеней, которые, извиваясь, спускались вниз, а затем поднимались вверх по спирали. Мне пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о низкие арки, и я почти чувствовала головокружение от всех поворотов. Последние ступеньки были такими длинными, что мне пришлось несколько раз остановиться, чтобы отдышаться. Ступени остановились у тяжелой деревянной двери, которую мне пришлось толкнуть всем своим весом.
Яркий свет ослепил, и я щурилась, пока глаза не привыкли. Когда мой взгляд прояснился, я увидела сочную зеленую траву с тысячами желтых чашеобразных цветов. Мимо пронесся рой разноцветных жужжащих птиц. Высокие деревья поникли красными и пурпурными плодами.
— Тотошка, у меня такое чувство, что мы уже не в Канзасе, — продекламировала я и рассмеялась. — Теперь мне нужны только рубиновые башмачки.
— Ты всегда так разговариваешь сама с собой? — где-то поблизости раздался
Акцент и манера речи напомнили мне о Карриге.
Я резко обернулась.
— Где ты? А еще лучше — кто ты?
Парень чуть старше меня, с темно-рыжими волосами и кустистыми бровями того же цвета, вышел из-за дерева, неся корзину, полную красных и фиолетовых фруктов. Он уронил корзинку, фрукты упали и исчезли в высокой траве.
— Не может быть, это ты? — спросил он, разинув рот.
Я приподняла бровь.
— Насколько я помню, это я.
— Я не понимаю.
— За кого ты меня принимаешь? — спросила я.
— За Джианну, — неуверенно произнес он.
Сказать ему, что он прав? Он мог сдать меня полиции.
Он провел рукавом по лбу.
— Я не причиню тебе вреда. Если ты — она, мы тебя защитим. Совет ничего хорошего не замышляет.
Я остановилась и внимательно посмотрела на него, не зная, можно ли ему доверять. Он не казался опасным, но это ничего не значило. В корзине лежал экземпляр «Мистический Обозреватель».
— Зачем тебе нужен Обозреватель? — спросила я.
— Потому что сейчас это единственная правдивая газета. Остальные полны лживых историй, в которые Совет хочет, чтобы мы поверили.
Я решила рискнуть. Если он набросится на меня, я поджарю ему задницу.
— Я — это она, но ты можешь звать меня Джиа.
— Хорошо, тогда Джиа, — сказал он. — Ни разу за все дни, я не думал, что встречу предвестника. Ты — герой Тирманна. Ты — одна из наших.
Я улыбнулась, сжимая ручку сумки, висевшей у меня на плече.
— Не мог бы ты отвести меня к своему лидеру?
Отвести меня к лидеру? Неужели? Я говорю как мультяшный инопланетянин или что-то в этом роде.
— Конечно, — сказал он, не обращая внимания на замечание инопланетянина. — Я отведу тебя к нашей королеве, но сначала я должен забрать вот это. Моя мама без них не сможет печь пироги для пекарни. — Он сел на корточки и начал собирать фрукты, складывая их в корзину.
Я наклонилась и помогла ему.
— Почему в твоем убежище есть королева, а в других — Высшие Чародеи?
— Брайони — дочь нашего павшего Верховного Чародея и принцесса из народа фейри. После его смерти Тирманн проголосовал за то, чтобы она правила убежищем. У нас есть парламент Высших Чародеев. — Он положил последний пурпурный плод поверх остальных. — Они лучшие. Самые чистые сердца. Если спросишь меня, наша система должна быть такой, чтобы они управляли всем мистическим миром. — С этими словами он поднял корзину.
— Наверное, ты прав, — согласилась я, следуя за ним. — Ответственное правительство или даже демократия были бы идеальными.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, но наш вариант лучше всего подойдет.
— Ладно, наверное, то же самое. — Я не была уверена, но до сих пор убежище Тирманн не охотилась за моей головой. Это должно быть хорошо. — Итак, как тебя зовут?
— Буач, — сказал он, направляясь по грязной тропинке, вьющейся вокруг того, что выглядело как большая хоббитская деревня. В домах были разноцветные двери и витражные окна, а некоторые даже были вырыты в многочисленных холмах.