Убийца шаманов
Шрифт:
Беспокоил Арир. Его боль, передающаяся матери, взорвала нутро и парализовала на мгновение. Сын переступал грань, отделяющую мир живых от Серых Пределов. Он звал на помощь, и как она могла оставить его?
Облепившие девчонку-аллирку волосы сжались, выдавливая из легких вместе с воздухом жизнь.
– Брось ее, – попросил Пробудивший. Он бесстрашно шагнул к ней, жестом подозвав сопровождавших его троллей. – Она послужит отличным угул-джас [9] . Заберите ее и этих, – Говоря последнюю фразу, обращенную к синекожим, колдун презрительно скривил губы. – Они – мой подарок почтенному Горон-Джину. А ты, – повернулся шаман к ведьме, – ступай к сыну. Он сражается
9
«Жертвенное мясо» – пленники, предназначенные в жертву лоа. Их запрещено убивать до ритуала призыва духа-покровителя племени, но разрешается избивать и издеваться над ними.
Глава 9
Гор-Джах
Лаклак
Лаклак нервничал. Он старался выглядеть спокойным, тон его был ровным, однако внимательно вслушавшись в поток его мыслей, ментальный собеседник уловил бы дрожь. Морлок безрезультатно успокаивал себя – дескать, все хорошо, Кан-Джай не связывается с ним из-за особенностей Лысого Холма и скоро вылезет целым и невредимым, осуществив план. У холмов Дар всегда слабеет.
Ученик Гин-Джина долго не возвращался. Минуло уже много времени для совершения задуманного им дела, солнце вот-вот встанет над горизонтом, а от человека до сих пор нет вестей. Самое плохое, ихтиан совершенно не ощущал его после спуска под землю. Холм вообще воспринимался им как огромная дыра, недоступная Дару Дагона. До сознания донеслись однажды обрывки мыслей ловца духов, потом настала давящая гнетом неизвестности тишина.
Лаклак подумывал, не пройтись ли до развороченного дуба и не заглянуть ли в таинственный ход, прорытый в земле, для установления связи, и всякий раз отвергал идею – слишком опасной она ему казалась. Холм представлялся ему обителью ужасных существ и злых чар: чем же еще объяснить противодействие Дару?
Добавляла волнения и дочка Гин-Джина. Ну почему у верховного шамана не родился сын, пошедший характером в отца, такой же мудрый и терпеливый?! Алисия постоянно спрашивала о Кан-Джае и готова была сорваться в глубь холма. Плевала она, по ее выражению, на приказ. Она, мол, его выполнила, битый час простояв в лесу с троллями, и имеет полное право спуститься за «полоумным искателем приключений, понапрасну рискующим жизнью». Про себя Лаклак удивлялся ее мысленным словоизлияниям. «Ох уж эти женщины, – думал он со смесью раздражения и тревоги, – хорошего человека и охотника обижают почем зря. Он совсем не полоумный, мне-то, обладающему Даром, лучше знать».
«Подожди немного, – просил морлок. – В недрах Лысого Холма если кто-то и способен выжить и возвратиться оттуда, то только Кан-Джай. Он хитер, умен, быстр, у него зачарованное оружие. Он ученик верховного шамана и великий охотник. Думаешь, знаешь о духах больше него? Ты сильнее и быстрее? Призванный тобой ветряной дух погиб там, где он прошел. Мы обязаны подождать».
Алисия ждать не желала. С первыми лучами солнца, встающего из-за горизонта, она собиралась отправить на разведку воздушного элементаля, укрепленного дополнительными чарами ветра, а затем пойти самой на поиски Кан-Джая. Ихтиан надеялся, до рассвета ученик Гин-Джина возвратится и преподаст девушке урок послушания. Впрочем, какое послушание, это же дочь верховного шамана.
Размышлениям Лаклака положил конец сигнал о приближении к холму нескольких десятков троллей. Они шли быстро, наверняка напившись зелья полуночника. Воины и шаманы с кем-то могущественным, отделившимся от них на подходе к отряду Водяных Крыс. Его аура казалась смутно знакомой. Синекожий, верно, посещал остров на озере. Кто он, ихтиан никак не мог вспомнить. Несомненно, другие состояли в охранных дюжинах вождей кланов. Они ощущались нечетко, из-за чего морлок пришел к выводу, что их оберегали мощные амулеты против Дара Дагона. Ни мысли, ни чувства не «читались», узнавалась только аура живых и здоровых синекожих. Из какого они племени, определить сложно.
Потянув носом воздух и прислушавшись, Шор-Таз жестом предупредил о приближении неизвестных одновременно с ихтианом. Тролль умел слушать аранью лучше остальных в отряде, и она сообщила ему о чужаках. Полг ухмыльнулся, поудобнее перехватив рукоять любимого топора, и, запрыгнув на нижнюю ветвь ближайшего дерева, схоронился до поры. Его примеру последовал Крам. Граж Каменная Башка предпочел устроиться в густой тени, отбрасываемой колючим кустарником. Вяленый Бык замер на ветке вяза. Не привыкший к лазанию по деревьям улиточник занял позицию между неохватным стволом и кустом, полностью скрывшим его, Варк-Дан затаился рядышком с ним. Тролли расположились кольцом, в котором оказались морлок и Алисия, вылезшие из корзин. Дочка Гин-Джина, не скрываясь, готовила заклятие, Лаклак распластался в траве за колючим кустиком. Ему удобнее прятаться в воде, да где ее взять, здесь даже капли вечером и ночью не капнуло.
«Что происходит? Кто к нам идет?» – Девушка встревоженно озиралась, выискивая возможных противников.
«Синекожие. Союзники либо враги, точно не скажу. Скорее всего, охранные дюжины вождей и шаманы. Советую спрятаться где-нибудь и не двигаться без нужды».
Ихтиан не сразу заметил исчезновение Бал-Ара. Воспитанник Трон-Ка не ощущался Даром, словно его и нет вовсе. При мысли о смерти синекожего Лаклак похолодел. Сэкка, прячущаяся от божественного Дара, внушала страх. Вдруг она уже возле холма и охотится на них? Морлок вжался в сырую землю, перестал дышать, притушил ауру. «Сохрани нас, Праотец, от всякого зла», – взмолился он.
Из леса выступили тролли. Судя по татуировкам, изображающим орнамент из языков пламени, они принадлежали к племени Огненного Жала. Шедшего в окружении телохранителей вождя Чер-Джакала ни с кем не спутаешь – воин огромнее Змеиной Шкуры, с обитым металлом до середины древка копьем. В прошлом наемник, он путешествовал с Ран-Джакалом. Вместе они завоевали себе власть в родных племенах, помогали друг другу в разразившихся войнах за озеро.
– Ба! – воскликнул вождь, приказав телохранителям остановиться. – Гляжу, нагнала подлая сэкка страху на храбрых сыновей Водяной Крысы, раз они шарахаются от малейшего шороха и прячутся от союзников, пришедших им на помощь.
Предводитель знал об отряде Кан-Джая возле холма, но где именно засели воины ловца духов, не подозревал, иначе не обращался бы в пустоту.
– Как вы нашли нас, сыновья Огненного Жала? – раздался голос Шор-Таза, принявшего на себя обязанности старшего.
Прильнувшая к стволу дерева за колючим кустарником Алисия вслушалась в разговор.
– Вяленый Бык, ты? – вопросом на вопрос ответил вождь. – Не думал я, что у Рана телохранители боятся нос высунуть под лунный свет из-под теней деревьев. Он попросил помочь вам изловить противного оборотня. Мы живем ближе всех к улиточникам, если помнишь, Шор-Таз. Рану добираться дольше от деревни Шипастых Крабов. Мне прислали весточку гонцом, и мы пришли. Выследить ваш отряд было легко. Встретившиеся нам улиточники сказали, вы направились к Лысому Холму. Гин-Джин с вами?
Вяленый Бык тщательно обдумал произнесенное вождем. Оно понятно, доверять иноплеменникам нельзя, это Лаклак усвоил с раннего детства. Потому и отличался от родичей недоверчивостью.
«Эй, рыбоголовый, слышишь?» – отважился на мыслесвязь Шор-Таз.
«Слышу-слышу», – буркнул ихтиан тихонько. Сэкка, бродящая неведомо где, раздражала. Напасть на крупный отряд решилась бы вчера, да сегодня не в том она положении. Наверное. Хотелось бы верить. И это малость обнадеживало.
«Чер-Джакал не врет?»