Убийца
Шрифт:
Но именно Франческа и Лили в конечном итоге будут нести ответственность за успех или провал этого самого дерзкого поступка.
На следующий день день мировой премьеры над Лондоном озарился ярким и ясным светом. Но сочная малышка, изображенная на руке Хичкока, нынешняя ярость Лондона, явно сама была в состоянии ярости. Она носилась по своему угловому номеру с тремя спальнями, украшенному розами, в Дорчестере, крича на всех своих кураторов в целом и на одного в частности. Новая «Девушка Хичкока» практически довела до слез Луиджи Сант-Анджело, ее помощника по гардеробу в «Ложи».
«Non abbastanza petto! Desidero piu petto!» — воскликнула она, стягивая вырез желтого платья de la Renta и вытягивая грудь вверх.
— Scusi, scusi, синьорина, ма… — пробормотал Луиджи, съежившись на диване, поджав под себя ноги, — но ты не можешь больше показывать грудь, синьорина. Только не в этом платье…
«Шокко! Дурак! Что я тебе тысячу раз говорил, а? Грудь, лоно, лоно!»
Она вырвала несколько дюжин длинных стеблей из ближайшей вазы и швырнула их в съежившееся существо. Мужчина с криком выбежал из комнаты, руки замахивались над его головой, как ныряющие птицы, слезы текли по его щекам.
Франческа взглянула на темноволосого мужчину, безмятежно сидевшего в кресле у солнечного окна. Он яростно строчил в маленьком блокноте, напряженно, проверяя, все ли он понял. Она подошла к нему и рухнула к его ногам.
«Роберто, дорогая, ты думаешь, я был с ним слишком груб?»
Боб Фиори был старшим корреспондентом американского журнала Vanity Fair, который имел эксклюзивные права на лондонскую премьеру «Слова лжи». Он много работал. Фильм и его звездная премьера станут обложкой следующего месяца. Он оторвался от своего маленького спирального блокнота и подвинул тяжелые черные очки повыше на переносицу. Он был одним из немногих людей на земле, способных проигнорировать прямой вопрос, заданный ему Франческой д'Аньелли.
«Роберто! Ответь мне!»
— Прости, ты что-то сказала, Франческа? — сказал Джонатан Декер из-за камеры. Он был фотографом, освещавшим эту историю. Он был очень рад тому, что только что получил, Луиджи подвергся нападению с розами.
«Боже мой! Неужели здесь никто меня не слушает?»
«Успокойся, Франческа», — сказала Фиори. «Извини, я не расслышал, что ты сейчас сказал. Я сосредоточился на том, что ты сказал до этого».
«Мне жаль Луиджи».
«Может быть, ты был немного злым. Но ты находишься в состоянии сильного стресса. Сегодня для тебя важный вечер, дорогая Франческа. Вот, выпей бокал шампанского».
«Я бы не позволил своей собаке пить эту мочу, которую присылает студия. Ты, дорогой, закажешь мне Пол Роджера или Круг? Скузи, Роберто, вы правы, сегодня вечером я просто развалина».
«Дорогая, мы с Джонатаном ходили на просмотр, помнишь? Тебе не о чем беспокоиться, я обещаю».
«Ничего, детка», — добавил Декер с кривой улыбкой, которая была его визитной карточкой.
Конечно, ее волновал не фильм.
Реакция лондонской публики на «Слово лжи» в тот вечер в «Одеоне» в Мейфэре была ошеломляющей по любым меркам. Сексуальная дрожь между Яном Флинном, пятым актером, сыгравшим Ника Хичкока, и его последней девушкой Хичкока, которую сыграла итальянская бомба Франческа д'Аньелли, была ощутима. Клепка. Вы могли бы, как сказал на следующее утро один кинокритик из Лос-Анджелеса, прижав язык к щеке, «разрезать его ножом».
Никаких номинаций на «Оскар», конечно, но большие кассовые сборы — однозначно.
Раед, шофер в черной ливрее, который на самом деле был хорошо вооруженным сирийским убийцей, которого Лили организовала на вечер, подъехал к большому серебристому «роллсу» к красной дорожке, идущей от входа на Парк-лейн в легендарный отель «Гровснор Хаус». Именно здесь в Большом зале, самом большом бальном зале во всей Европе, в самом разгаре проходил международный гала-премьерный показ «Слова лжи». Когда Франческа выходила из «Роллса», вокруг толпа толкающихся папарацци и толпа кричащих и ликующих фанатов. В жизни большинства звезд этот момент нужно ценить. Для Франчески это было просто необходимо, мгновение, которое нужно было пережить, прелюдия к подлинной кульминации вечера.
Международная пресса была в силе. Мобильные видеоустановки выстроились вдоль северной и южной сторон Парк-лейн, а в воздушном пространстве над отелем находились четыре из пяти вертолетов, их пилоты и операторы соперничали за лучший ракурс, чтобы осветить прибытие знаменитостей. Подняв глаза вверх, Франческа задавалась вопросом, как им удалось избежать друг друга. Столкновение в воздухе сегодня вечером было бы катастрофой во многих отношениях.
Безопасность, как она и ожидала, была всеобъемлющей. Металлодетекторы у каждого мыслимого входа, имена и фотографии на каждом приглашении, британские и американские охранники в тонких галстуках, разговаривающие с лацканами, куда бы вы ни посмотрели. Франческа, Лили и слегка подвыпивший режиссер Витторио, полностью аккредитованный, прошли без проблем, как и планировалось.
Войдя в плотно заполненный и шумный бальный зал, Франческа вместе с Лили двигалась с уверенностью женщины, которая знала, что обладает большей мощностью, чем любая другая женщина в зале.
«Милый!» Знаменитый американский обозреватель светской хроники сказал, взяв ее за руку: «Я только что был со Стивеном. Он считает, что ты великолепна! Он хочет позавтракать с тобой завтра утром в своем номере в отеле «Кларидж»! Разве это не потрясающе?»
«Потрясающе», сказала Франческа. «Дорогой, ты знаком с Лили? Разве она не очаровательна в роли тайной любовницы Ника?»
Не дожидаясь ответа, Франческа оставила Лили с Лиз и двинулась сквозь толпу тел, уклоняясь от сверкающих улыбок и проносясь сквозь летящие воздушные поцелуи, предлагаемые бригадой ботокса. Она искала мужчину с кольцом со звездчатым сапфиром на указательном пальце левой руки. Она не знала, как он выглядит, но ей это и не требовалось. Он узнает ее. После сегодняшнего вечера весь мир узнал бы ее.
«Прекрасное кольцо», — сказала она. Крупный усатый мужчина в белом шелковом пиджаке Неру улыбнулся ей со своего поста в одном из многочисленных баров. Этот находился справа от пары французских дверей, выходящих на небольшую террасу с балконом. За оживленной Парк-лейн под темным летним небом лежала густая лиственная зелень Гайд-парка.
«Спасибо, — сказал темноволосый человек, — я купил его в Каире».
«Итак, он здесь», — ответила Франческа и жестом пригласила его следовать за ней на террасу.
Лили нашла фотографа Джонатана Декера пять минут спустя, когда он болтал с герцогом и герцогиней Где-то.
«О, Джонни, — выдохнула она, — могу я украсть тебя на маленькую минутку, s'il vous brait?»
Декер отвернулся от герцогини и посмотрел на подающую надежды звездочку с высокой, усыпанной бриллиантами рыжей прической и глубоким вырезом на юге. «Эй, детка», сказал он.