Убийцы чудовищ
Шрифт:
— Верно, бред, — согласился Гвай. — Мы ничего не знаем о планах Лентула и его сообщников, если, конечно, таковые планы имеются... Знаешь, давай не забивать голову ненужными мыслями. Будем считать, что мы отправляемся на увеселительную прогулку. Только придется слушать в оба уха и смотреть в оба глаза — вдруг случайно узнаем нечто важное? Сердце мне отчего-то вещает: мы случайно прикоснулись к одной из наиболее охраняемых тайн Бритунии, да вот только не представляем в чем данная тайна состоит! И угораздило же тебя купить сартака вместо лошади!
Гнедой, словно учуяв, что люди
По дороге, занявшей большую часть дня, Гнедой (варвар, затруднившись избрать для сартака подходящее имя, не особо мудрствуя, решил назвать его по цвету масти) вел себя вполне прилично, как самый обыкновенный ездовой конь. Слушался команд, на единственном привале начал мирно пощипывать травку, будто опровергая репутацию плотоядного хищника. Гвай объяснил, что если зверю недостает мясной пищи, то некоторое время он вполне может пробавляться и подножным кормом, чем немало успокоил Конана — киммериец был всерьез озабочен прокормлением сартака: достать большое количество мяса в глуши, в походе, было почти невозможно, а такая здоровенная скотина наверняка прожорливее любого тигра. Или, может быть, отпускать Гнедого на охоту во время ночевок?..
По словам Рэльгонна, Бритунийские Врата находились возле самых гор, то есть, всем желающим попасть с Закатного материка на Аурус следовало пропустить поворот тракта на Гиперборейский перевал, свернуть на Полуночный закат и пройти через лес до первых скальных выходов Граскааля. А там, сказал упырь, не ошибетесь.
Конан посчитал такие объяснения чересчур расплывчатыми и предпочитал ориентироваться по плану, выданному шустрым чарнинским прецептором. Гвай же оставался напрочь невозмутим и следил за дорогой вполглаза. Когда всадники, следуя рекомендациям рудненского упыря, оставили дорогу и нырнули в чащу, киммериец забеспокоился — не было даже намека на тропу] Заблудиться проще простого!
— Ничего подобного, — отмахнулся Гвайнард.
— Полагаю...
Что именно полагал Гвай варвару узнать не удалось. Слух уловил неприятный сухой щелчок арбалетной тетивы, тяжелый стальной болт ударил по стволу древней сосны в трех ладонях от головы Конана, расщепив кору. Прямо перед копытами лошадей в землю воткнулись четыре белооперенные лучные стрелы.
Сартак злобно взвизгнул и повернул голову в сторону черного бурелома — наверняка именно среди поваленных деревьев засели вооруженные недоброжелатели.
—Оружие не трогать... — шикнул Гвай, увидев как варвар схватился
—А мы из Кхитая, — громыхнул из полутьмы сочный бас. — Слезайте с седел! Возьметесь за клинки нашпигуем стрелами, ровно ежей иглами!
Ничего не поделаешь, пришлось подчиниться. Конан, на всякий случай взял сартака коротко, под узду.
Вдруг клыкастая лошадка решит, что на хозяина напали и ринется в бой? Эйнар, вроде, говорил, что сартак может запросто справиться с человеком...
Из бурелома показался здоровенный бородатый детина средних лет. Все как положено: из-под старого кожушка видны рукава кольчуги, меч и кинжал на поясе, в руке самострел. Причем, тетива натянута, а на ложе красуется стрела.
— Кто таковы? — недружелюбно осведомился бородач. — Отчего по лесу едете, а не по тракту? Наш вельможный тан не любит, когда по его лесам шляются всякие...
— Мы тебе не «всякие», — буркнул Гвай. — Едем к тану Арнульфу с депешей от прецептора Чарнины Лентула. Понял?
— К Арнульфу, значит? — детина прищурился. — Бумагу дай глянуть. Да не мнись, как девка, мы грамоте обучены, буквы разбирать умеем. И что-то рожи ваши мне прежде знакомы не были...
Письмо перекочевало к бородатому, тот внимательно рассмотрел свиток, оценил печать господина прецептора и поднял суровый взгляд на Гвайнарда.
— Тут написано, будто у вас есть знак. Что вы люди свои, а не соглялзтаи. Показывай.
— Знак? — Гвай повернулся к Конану. — Ничего не понимаю! Лентул не давал нам никакого знака!
В этот момент Гнедой громко фыркнул, обращая на себя внимание, и поднял верхнюю губу, демонстрируя впечатляющий арсенал острых зубов. Выпростал серый раздвоенный язык, поводил им вправо-влево, щелкнул клыками и для эффектного финала представления громогласно изрек слово, которым обычно именуют самку домашней собаки. Относился данный эпитет, без сомнения, к бородатому лесовику с арбалетом. Конанова наука шла сартаку впрок.
Да уж, вот тебе и «знак». Убедительнее не бывает.
—Ага! Знакомая тварь! — многозначительно прогудел детинушка и внезапно подобрел. — Ладно, теперь я вам верю. Забирайте свой пергамент месьоры, да храните тщательнее — тан Арнульф суть человек подозрительный... Когда собираетесь на ту сторону перебраться? Прямиком сегодня? Учтите, за Вратами день длится немного дольше чем у нас, там теперь середина дня, хотя здесь вечер. Меня зовут Торд с Озерного Рога, командую балбесами оберегающими дорогу к Вратам, когда они открыты...
— Озерный Рог? — припомнил Гвай. — Как же, бывал. У вас четвертым годом в окрестностях устроил логово носферат, которого мы и прикончили...
— Точно, — почему-то обрадовался Торд, — страшная, прямо сказать, была чуда — сколько народу перекусала! Так ты из Ночных Стражей что ли?
Слово за слово, итого сотня слов. Наигранная суровость Торда волшебным образом улетучилась, он кликнул своих — компанию из полудесятка таких же заросших до самых глаз, вооруженных и мрачноватых лешаков — и вызвался провести друзей светлейшего прецептора Лентула прямиком ко Вратам.