Убийцы чудовищ
Шрифт:
— За ужином не вздумай напиваться, — проворчал Гвай. — Изображай пьяного сколько угодно, но голову сохрани чистой. Что-то в Дортоне неправидльно, руку на отсечение даю!
Киммериец стоял перед открытым окном и недоумевал. Сразу за узким прямоугольным проемом колыхалось молочно-белое густое облако тумана, причем настолько плотное и непроглядное, что не видать даже краев распахнутых наружу ставень. В комнату туман не затекает, ни одного ручейка странного марева не вьется над каменным подоконником. Такое впечатление, что
Еще немного поглазев на туманную стену, Конан вернулся к столику, на котором разложил ставшие привычными карты герцога Райдора. Снова попытался отыскать на них что-нибудь необычное, способное дать ответ хоть на один вопрос, и снова отодвинул пергаменты в сторону. Ничего путного на ум не приходило. Даже посоветоваться-то не с кем! Барон оказался столь любезен, что выделил каждому гостю по отдельной комнате и вся остальная компания улеглась спать в собственных апартаментах.
Донжон являлся более вместительным, чем показалось на первый взгляд. Целых четыре этажа, множество переходов, ведущих в другие помещения замка, добрый десяток лестниц... Запутано. Слишком запутано для родового гнезда провинциального дворянина. Хотя, о вкусах не спорят — не сам же Олем Дортон возводил это сооружение, смахивающее на уменьшенное подобие Лабиринта стигийского Птейона? По виду, замку не более трех сотен лет и Олем обязан благодарить достойных предков за оставленное в наследство жилище.
—Можно к тебе?
Конан встрепенулся, услышав голос Асгерд, стоявшей на пороге комнаты.
—Всегда рад, — варвар поднялся с жесткого стула и целенаправленно двинулся к столику с вином и холодной закуской, оставленной на ночь слугой. — Как понимаю, ты пришла поговорить, а не?..
— Еще один подобный намек — и твоя величайшая гордость полетит в окно, — усмехнулась Асгерд. — Нож у меня острый.
— Ничего страшного, обратно отрастет. — парировал Конан. — Я же варвар, у нас всегда так. Садись. Отчего не спится?
— Оттого, что остальные дрыхнут, как младенцы, — сказала девушка, усаживаясь напротив и рассеянно подхватывая бокал с вином. — Гвай и Эйнар подтверждают поговорку о том, что людей с чистой совестью и конец света не разбудит. Туман видел?
— Окно открыто, можно смотреть сколько угодно, — киммериец кивнул в сторону проема, в котором едва заметно бурлило спустившееся с гор облако. — Мне это очень не нравится. Слишком необычно.
— И опасно? — полувопросительно-полуутвердительно сказала Асгерд. — Конечно, опасно. Я не представляю, что творится внутри тумана. Но явно ничего хорошего. Хочу спросить о другом. Как тебе понравился сам замок и его обитатели? Такое чувство, что перед нами разыгрывают какой-то спектакль. О чем вы шептались с Гваем перед ужином, пока Олем тряс передо мной золотыми побрякушками? Впрочем, драгоценности у него очень приличные — можно было бы и позавидовать...
— О чем шептались? — Конан ненадолго задумался. — Что ж, слушай.
Варвар рассказал все. Не забыл упомянуть и некоторые «мелочи», увиденные за ужином и привлекшие внимание всех охотников.
К трапезе в залу спустилась благородная дама — очень красивая девушка лет двадцати, представленная как графиня Дайрэ из Атреи, гостящая ныне во владениях его баронской милости. Вроде бы всем хороша была графиня — и одета прекрасно, и драгоценности подобраны совкусом, и любезна с гостями, однако...
Дело в том, что возглавляемый Гвайнардом отряд Ночной Стражи всего пять седмиц назад был в Атрее — поместье на Закате Бритунии — по приглашению самого старого графа, отца истинной госпожи Дайрэ. В фамильном склепе его светлости (а этот склеп оказался целым городком-некрополем, расположенным в естественных пещерах) завелось чудище, посему графу срочно потребовались услуги охотников. Чудище оказалось совсем не страшным — всего-то паршивенький вампир-фледер, который, однако, был способен натворить немалых бед, не окажись на его пути бравая четверка знатоков вампирьей жизни и смерти. Фледер был незамедлительно истреблен, а Ночные Стражи удостоены парадного обеда в замке его светлости, где и познакомились с графским семейством.
Госпожа Дайрэ, в отличие от представленной нынешним вечером особы, являла собой милую, несколько располневшую златовласку с провинциальными манерами и желанием как можно быстрее выйти замуж — батюшка был строг и воспитывал наследницу в суровых традициях прежних лет: с неженатым мужчиной можно находиться только в присутствии камеристки, нельзя носить чересчур открытые современные платья, а лучшие добродетели юной дворянки — это вышивание и умение вести хозяйство. Кроме того, Дайрэ едва исполнилось шестнадцать лет.
А вот неожиданная подруга Олема Дортона(это, кстати, еще вопрос, Олем он, или кто другой?..) оказалось худощавой красавицей с темными волосами и карими глазами, была осведомлена обо всех веяниях моды и новшествах этикета последних лет и вообще производила впечатление не простушки из бритунийского захолустья, а весьма образованной и вместе с тем хладнокровной девицы, явно воспитывавшейся при известном и богатом дворе, будь то Бельверус, Ианта или Кордава.
После взаимных представлений, Гвай и вся компания слегка опешили, но с завидным рвением продолжили изображать охотников, увлеченных лишь своим опасным ремеслом, и ничем не выдали своей осведомленности. Лже-графиня могла, в конце концов, оказаться просто знатной любовницей барона Олема, скрывавшей свое имя ради избежания огласки.
Конан, который начал подозревать всех и вся, дал несколько намеков на то, что прежде служил у таких известных особ королевской крови как Тарамис и Чабела, но разговорить приятельницу барона не сумел — с Хаураном или Зингарой она оказалась не знакома, это замечалось сразу. Однако, девица довольно точно ответила на вопросы о поместье графа Атрейского и даже упомянула кладбище-пещеру «своих» предков, но ни словечком не обмолвилась о недавних событиях, связанных с поимкой вампира. Видимо, она просто об этом не знала, пускай и была знакома прежде с владетелями Атреи.
Внимание пришлось удвоить после того, как барон Олем вежливо, но непреклонно отказался беседовать на интересовавшие охотников темы. Да, что-то такое было, кметы из деревень жаловались на чудовищ и неизвестную магию, но зачем портить столь замечательный вечер разговорами об ужасном?.. Да, с недавних пор ночами на Четырехдолье наползает странный туман, но к утру он рассеивается. Нет, никто из прислуги и сам барон ночью из замка не выходят, все-таки неизвестно, что это за туман и чем он может грозить. Наверное, скоро все прекратится... Давайте лучше поговорим об охоте на волков или лисиц!