Убийства для зрителей
Шрифт:
По большому счету, это было хорошо для нас. Может быть, именно так мы и найдем его, поймаем этого ублюдка. Потому что он был безрассуден-и любил покрасоваться перед публикой.
А потом убийца заговорил в камеру, и это была самая жуткая часть всего происходящего. “Вы можете попытаться поймать меня, – сказал он, – но вам это не удастся… доктор Просс.”
Сенсен, Шелл и я повернулись друг к другу. Мы с Деном лишились дара речи, и все, что Шелл смогла выдавить из себя, это “черт возьми, Нил.”
Готов я или нет,
Глава 17
НУ, Я ЕЩЕ НЕ БЫЛ ГОТОВ. Во всяком случае, не сейчас. Через четыре дня после убийства я думал о своих пациентах. Впрочем, я и так был в состоянии конфликта. Я старался не думать об убийстве Миии Стоун и о том, кто это сделал. убийца-маньяк вполне мог им быть, и откуда он мог меня знать, и какого черта ему от меня нужно.
Я не мог не начать свой день, не посмотрев последние новости по телевизору, слава Богу, за ночь больше ничего не произошло. Больше никаких убийств.
Во всяком случае, утренние сеансы будут держать меня в напряжении. Это был мой самый большой день недели, тот, которого я ждал с нетерпением, но также и боялся в некоторых отношениях. Всегда была надежда, что я могу сделать кому-то что-то хорошее, совершить прорыв. Или, возможно, этого не случится.
Все началось в семь лет с недавно овдовевшего пожарного , который находился в конфликте между чувством долга перед своей работой и детьми и растущим чувством бессмысленности жизни, которое порождало ежедневные мысли о самоубийстве. В восемь я увидел ветеринара , который все еще боролся с демонами, которых привез домой с войны. Его направила ко мне моя собственная психотерапевт Аран, и я надеялся, что в конце концов смогу ему помочь. Тем не менее, это была кризисная стадия его лечения, так что было слишком рано говорить, действительно ли я помог ему.
Затем появилась женщина, у которой послеродовая депрессия вызвала у нее двойственное отношение к своей шестимесячной дочери. Мы обсудили ее маленькую девочку и даже поговорили о моих чувствах-всего на минуту-о том, что Ричард, возможно, собирается в подготовительную школу. Как и в полицейской работе, на сеансах я обычно вел себя неортодоксально, и говорил с людьми, и по большей части свободно. У меня был получасовой перерыв, во время которого я связался с Шелл, а затем посмотрел опять новости по телевизору. По-прежнему ничего нового, никаких новых нападений, никаких объяснений смерти Мия Стоун.
Последней пациенткой этого утра была студентка юридического факультета, чья мистофобия стала настолько сильной, что она начала сжигать свое собственное нижнее белье каждую ночь.
Ну и утро выдалось. Меня это успокоило странным образом. И относительно безопасно-по крайней мере для меня.
Глава 18
Шелл позвонила в офис, когда я ел булочку. “Мы немного поработали над пленками крупным планом, – сказала она. – Скажи мне, что ты думаешь об этом, Нил. На лбу убийцы остался шрам. Форма полумесяца. Оно довольно ярко выражено.”
Я на мгновение задумался, прежде чем ответить. “В какой-то момент это может означать травму головы. Это выстрел
Я был в команде? С каких это пор? Неужели я согласилась на это? Но я так не думал.
После ленча и очень милой беседы с Шелл по делу об убийстве у меня был последний клиент этого дня, также мой любимый, женщина лет тридцати пяти по имени Сивен Ковин.
Сивен недавно переехала из маленького городка . Она согласилась на преподавательскую работу в юго-восточной части города, что сразу же привлекло ее ко мне.
К сожалению, Сивен сама себе не очень нравилась. – Держу пари, у тебя есть дюжина таких клиентов, как я. Все эти одинокие, подавленные одинокие женщины в большом, плохом городе.”
– Вообще-то нет, – сказал я ей правду, что было для меня ужасной привычкой. “Ты у меня единственная.”
Сивен поняла шутку, улыбнулась и продолжила: “Ну, это просто … жалко. Почти все женщины, которых я знаю, ищут одну и ту же тупую вещь.”
– Счастье?– Переспросил я. “Я хотел сказать-мужчину. Кто-то, кого можно любить.”
Я определенно видел в Сивен другого человека, чем она сама. Она предпочла выглядеть как классический стереотип одиночки: приятная внешность, скрытая за очками в черной оправе и темной мешковатой одеждой. По мере того как она привыкала ко мне, она становилась привлекательной, интересной и забавной, когда ей этого хотелось. И она очень заботилась о детях, которых учила. Она говорила о них часто и в самых теплых выражениях.
«У меня очень трудное время сейчас»-сказала она. «Мне нужна помощь»
Моим человеческим импульсом было пожалеть ее, но как психотерапевт я не мог или не должен был этого делать. Но в ее глазах было что-то такое-в них была такая нужда, – что я не мог удержаться от двойственной реакции. Я хотел, чтобы она знала, что я забочусь о том, как она это делает. И я хотел убедиться, что наши отношения были ясны. Возможно, тон Сивен и ее выжидающий взгляд ничего не значили. С другой стороны, все это что-то значит, или так я читал во многих очень толстых книгах. С Сивен надо быть поосторожнее. Мы нормально прошли сеанс, и как только она ушла, я на сегодня закончил. Или это был я? Есть ли у меня теперь вторая работа?
Я как раз спускался по лестнице своего дома, когда зазвонил сотовый. Я не узнал этот номер. – «Да,я слушаю?»
Я поднес телефон к уху.
“Я звоню по поручению Карла Кеер, – сказал мужской голос. Он меня отвлек от мыслей о работе, но полностью завладел моим вниманием. “Он не может сейчас подойти к телефону … потому что находится в одиночной камере . Но он хотел, чтобы вы знали, что он думает о вас каждый день, и у него есть для вас сюрприз. Потрясающий сюрприз, Помните, что Карл- этот всегда составляет планы. Да, и еще он хочет, чтобы вы знали, что он не видел солнца уже четыре года-и это сделало его сильнее и лучше в том, что он делает.”