Убийства павлиньим пером
Шрифт:
Нет, сынок, Бартлетт лгал потому, что он уже соврал согласно приказу Китинга, когда Китинг еще был жив, об этой обожженной голове. В первую очередь он придерживался той истории, которую уже рассказывал всем и повсюду и которая могла бы прозвучать очень подозрительно для будущих нанимателей (ничего не сказать о полиции), если бы теперь он изменил свои показания. Во-вторых, он не видел причины, по которой он не должен был рассказывать эту историю, потому что не связывал ее с убийством. Что он знал об убийстве в тот первый раз, когда мы его видели? Только то, что мог прочитать в официальном рапорте, который позволили напечатать в пресс-бюллетене. А в нем говорилось лишь о том, что в Китинга дважды выстрелил кто-то, кто, должно быть, находился с ним в комнате. Теперь мы можем быть совершенно уверены, что за очень короткое время — максимум двадцать четыре часа, а может быть, и меньше — он узнал, в чем было дело, и был готов рассказать правду. Но в то же самое время, что ему было подозревать? Вы же сами видите, у него не было причин подозревать Гарднера. Отношения между Китингом и Гарднером всегда были веселыми, в ту самую ночь, когда револьвер выстрелил холостыми, они устроили дружескую попойку, во время которой Китинг простил Гарднера за «несчастный случай». И как раз в то время вы с ним и встретились. Но через некоторое время, узнав, что полиция старается объяснить обожженную голову Китинга, Бартлетт вынужден был набрать в рот воды.
Для Гарднера и миссис Дервент это было достаточно щекотливое положение. Но Гарднера, должно быть, охватило воодушевление, когда Джем Дервент сыграл ему на руку, написав в полицию, что в доме Соара в четверг вечером состоится собрание Десяти чайных чашек. Какая возможность протащить еще одну жертву Чайных чашек у всех перед носом! И кто еще может быть этой жертвой, если не Бартлетт? Гарднер действовал с той же быстротой, с той же отвагой и сноровкой, как и в случае убийства Китинга. Как он убедил Бартлетта пойти в четверг вечером в дом Соара, думаю, мы не узнаем до самого суда. Но у меня есть мысль, что он сделал из Бартлетта детектива-любителя, попросил, чтобы он выследил виновного, потому что Бартлетт любил Китинга и любил Гарднера…
— Итак, мы приходим к финальному трюку с исчезающим убийцей? — поинтересовался Соар.
— Хо-хо-хо, — отозвался Г. М. — Ты имеешь в виду, как Гарднеру удалось убить Бартлетта и исчезнуть? Да, это можно назвать трюком с исчезновением. За Гарднером весь день следили, более того, он знал, что за ним следят. Он прекрасно провел время, устроив дьявольский танец, чтобы разозлить сыщика, утомить его и сделать неосторожным. В конце концов, он отправился на Ланкастер-Мьюз, сильно обогнав того, кто за ним следил. К тому же было темно. В кармане у него лежал нож. Там он затаился у боковой двери дома, а как только Бартлетт открыл ее, воткнул в него нож. Полицейские сыщики не видели этого, потому что — ты ведь помнишь, Мастерс? — было очень темно. Они не могли даже разглядеть, были ли у Бартлетта ключи. Бартлетт вошел внутрь. Закрыл за собой дверь и упал. А Гарднер просто снова припал к стене и спокойно встретил того, кто ходил за ним хвостом. О, этот Гарднер — хладнокровный парень. Дружелюбный, хладнокровный, практичный. Он так сообразителен, что мне пришлось надавить на миссис Дервент, чтобы она предала его и у нас появилось достаточно улик, чтобы представить их в суде.
Сигара Г. М. догорела. Он затушил ее, потом еще раз осмотрел заброшенную комнату со следами пороха на ковре.
— Вот и все, джентльмены, — заключил он скучным голосом. — Теперь вы видите, что все кирпичики встали на место и концы сошлись с концами. Остаются одни только человеческие проблемы: что случится с Джемом Дервентом, который не так уж крепок на голову, как это было раньше, а эта женщина поступила с ним немилосердно?.. Что произойдет с Франсис Гейл?..
— Надеюсь, через год или около того я смогу вам об этом сказать, — произнес Соар.
— …И что случится на суде? Каков будет его результат? Я лично предполагаю, что Гарднер возьмет всю вину на себя и его повесят, а женщина, вероятно, отделается лекцией на скамье подсудимых. И снова золотоволосая дева проплывет перед нами и расчешет свои длинные волосы. Верно это или неверно? Где ответ?
— В этом доме есть одна вещь, — добавил мрачным голосом старший инспектор. — Мы столько танцевали вокруг этого отъявленного тайного общества, что я готов признать: мне даже жаль, что его не существует. Черт побери, оно должно было существовать! Ладно, пусть его нет, и все равно, все эти ловушки — шестипенсовые чашки, дорогую скатерть, павлиньи перья — связывает какая-то нить…
Г. М. хрюкнул.
— Разве ты не видишь, сынок? Так оно и есть. Китинг был шестипенсовой чашкой, которую следовало разбить, как она и была разбита на скатерти роскошной, изнеженной женщины. Тут можно привести и другую аналогию, но я слишком большой материалист, чтобы это делать. Более уместно ее было бы услышать от нашего друга Соара. Дело в том, что глаз павлиньего пера был символом военной формы одной определенной армии в определенной битве, которая произошла давным-давно, когда Люцифер со своим павлиньим телом упал с неба. Но у меня материалистический ум, как я уже сказал, чтобы это утверждать. И еще я подозреваю, что ранние теологи смешали латынь с древнееврейским. Потому что, понимаешь ли, люцифер на латыни означает «носитель света». А это еще одно имя Венеры.