Убийства павлиньим пером
Шрифт:
— Где женщина? — требовательно спросил Китинг.
— Женщина?
— Да. Женщина, которая… — Китинг остановился, и в это мгновение Поллард уверился, что в доме проводится какая-то тайная встреча или собрание и его он принял за одного из членов. Но голова Китинга тоже работала, и в следующую секунду у Полларда пропало всякое желание притвориться одним из них.
— La tasse est vide; la femme attend, [1] — проговорил Китинг.
Итак, это явно прозвучал пароль, на который надо дать отзыв. Но Поллард не знал его. И тогда он решился идти напролом.
1
Чашка пустая, женщина ждет (фр.).
— Цыплята моей тетушки в саду, — ответил сержант. — В чем дело?
— Кто, черт побери, вы такой? — очень тихо спросил Китинг. — Чего вам здесь нужно?
— Я хотел посмотреть дом, так же как и вы.
— Посмотреть дом?
— Послушайте, — мягко предложил Поллард, — давайте поговорим прямо. Я хочу осмотреть дом, потому что собираюсь его купить, если подойдет цена. Разве Хьюстон и Клейн вам не говорили? Они мне дали ордер на осмотр, так же как и вам, полагаю.
— Они не могли этого сделать! — вдруг прокричал с недоверием, переходящим почти в ужас, Китинг, что прозвучало очень глупо. Очевидно, он не предвидел такого поворота событий.
— Они не могли этого сделать. Они дали ключи мне.
— Нет причины, почему бы нам не посмотреть дом вместе, разве не так? — спокойно спросил Поллард и прошел в холл.
Он оказался обширным, очень темным, украшенным тяжелой деревянной резьбой по моде шестидесятилетней давности — ловушка для пыли и теней. У подножия лестницы через окно из очень толстого разноцветного стекла слабо пробивался тусклый свет, неспособный разогнать полумрак. Он лишь окрашивал холл в тягостные цвета. Шаги по голым плиткам разносились во мраке и отдавались эхом. Словно бы ненароком, Поллард пересек холл влево и открыл дверь. В этой комнате мебели не было.
Он это разглядел, хотя окна закрывали ставни. И вдруг ему стало неприятно, что он высматривает ловушки. Уголком глаза сержант следил за Китингом. А поскольку в этом деле было что-то уродливое, сейчас его волновал лишь один вопрос: кто он — убийца или жертва?
— Прошу прощения, старина, — неожиданно проговорил Китинг. И выражение его лица в одно мгновение изменилось, словно у актера. Сейчас оно излучало очарование. — Я немного не в себе после вчерашнего большого приема. Конечно, нет причины, почему бы нам не посмотреть вместе этот дом. Если уж на то пошло, я даже могу вас провести по нему. Э… вы намерены задержаться здесь надолго?
Поллард глянул на часы. До чаепития оставалось три часа и двадцать минут.
— Боюсь, я пришел рано, — ответил он. — Придется убить массу времени. Понимаете, я договорился встретиться здесь с сестрой — она ведет мое хозяйство и, натурально, хотела бы посмотреть дом. Сестра подъедет в половине пятого, но, наверное, опоздает — она вечно опаздывает. Так что мне лучше не торопиться. О, если вы хотите, я могу сейчас уйти и вернусь около полвины пятого или в пять.
Теперь лицо Китинга выражало спокойное высокомерие.
— Не хотите ли, — вежливо предложил он, — просто немного пройтись со мной?
— Пройтись? Куда?
— Сюда, — показал Китинг на входную дверь и вышел из дома.
Полларду пришлось идти. Не важно, кто такой Китинг — убийца или жертва, за ним следует приглядывать. Не имея даже смутного представления, куда они направляются, сержант двинулся за Китингом. Но тот довел его всего лишь до телефонной будки на углу Бервик-Террас. Открыв дверь, так чтобы сопровождающий мог его слышать, он набрал номер.
— Я хотел бы поговорить, — произнес Китинг высокомерным тоном, — с мистером Кляйном. Алло, Кляйн? Говорит Вэнс Китинг. Я принял решение насчет этого дома на Бервик-Террас. Какова ваша цена?.. Да. И безусловное право собственности… Да, это меня вполне устраивает. Я покупаю его, если… Одну минутку. Тут от вас еще один покупатель. Вы намерены, друг мой, дать больше трех тысяч пятисот? А, я полагаю, нет. Кляйн? Да, я покупаю. Так что дело в шляпе. Дом принадлежит мне с этой минуты, даже раньше чем будет оформлен акт? Это так? Вы в этом уверены?.. Хорошо. До свидания. — Он аккуратно повесил телефонную трубку, вышел из будки и с удовлетворением провозгласил: — Итак, мой друг, отныне дом едва ли может вас в какой-то мере интересовать. Я привык получать то, что хочу, и, как всегда, получил. Теперь любой визит в дом номер 4 на Бервик-Террас, светский или какой-либо еще, лишь по моему желанию. Таким образом, вы обязаны валить отсюда к чертовой матери.
Серый «хомбург», сплющивший его уши, тем не менее небрежно сидел у него на затылке. Китинг двинулся назад свободным шагом, явно полностью удовлетворенный окончанием дела. Но по его виду можно было сказать, что он сейчас же об этом забудет. Сержант Поллард с яростью, бившейся в его висках, сделал за ним шаг, но тут услышал с другой стороны телефонной будки знакомое долгое покашливание. Обернувшись, он увидел голубые глаза старшего инспектора Хамфри Мастерса, смотрящие на него со стороны Кобург-Плейс. Мастерс покачал головой и поманил его.
Сержант подождал, пока Китинг не скрылся в доме, после чего присоединился к Мастерсу, чей котелок выглядел зловеще.
— Мы ведь учили тебя, — проговорил Мастерс, — если есть сомнения, никогда не опускай руки. — Он окинул взглядом дом. — Высший класс, он ведь мог бы и отказаться. Тридцать пять сотен — за что? Вот что меня поражает. Ладно, не обращай внимания. Докладывай.
Поллард кратко рассказал о том, что успел увидеть в доме, и Мастерс принялся разжевывать детали его сообщения.
— Был ли там еще кто-нибудь, кроме Китинга?
— Не могу сказать. Но не думаю, судя по тому, как он рванулся мне навстречу — что бы он там обо мне ни подумал, — когда я подошел к двери. Он ожидал какую-то женщину…
— И все равно это — куча денег, — вернулся Мастерс к больной теме. — Гм. И никакой мебели в той комнате? И все равно, это ничего не означает. За домом следят с фасада и с тыла. Говорю тебе, Боб, никто не мог туда войти! Это невозможно! Однако смотри: ты же все-таки сумел туда войти. Прошмыгнул, словно змея. Послушай, поскольку у тебя есть ключи, на этот раз ты можешь попытаться войти через заднюю дверь. Если он тебя поймает, ты пропал, но ты должен сделать все, чтобы он тебя не поймал. А я присоединюсь к Холлису в доме через улицу. — Над чем-то размышляя, старший инспектор почесал подбородок. — Проблема, как ты и говоришь, в том, что мы не знаем, кто он — жертва или случайный человек. В любом случае мы не можем действовать открыто. Если мы туда войдем и объясним, кто мы, ну, он просто выдворит нас из дома. И будет прав. Это — единственный путь. Может, все это и к лучшему, что у нас все еще три свободных часа до пяти. Ты войдешь в дом, обнаружишь, в какой он комнате, и ты прилепишься к этой двери, словно клей.