Убийства в алфавитном порядке
Шрифт:
– Прекрасно, что вы не согласились на задержание Владимира Ковалевского в Нысе. Мы сами это сделаем при первой же возможности.
– Думаю, с этим надо немного подождать, – возразила девушка. – У нас пока еще нет неопровержимых доказательств его вины.
– Нечего ждать. Мы больше ничего не узнаем. Будем действовать неожиданно. Возьмем его прямо с машины, а тем временем милиция в Нысе официально сделает обыск на квартире Ковалевского. Он уверен, что мы ни в чем его не подозреваем, поэтому, как возьмем его в оборот, сразу размякнет.
Шливиньска хотела сказать, что такую небольшую вещь, как пистолет, легко спрятать, да так, что никто не найдет до конца жизни. Однако, подумав, отказалась от ненужного обмена мнениями. Она знала, что Зайончковского не переубедить. Зачем же настраивать начальника против себя?
– Пистолет наверняка найдем в машине, – размечтался майор. – Такой бандит не ездит без оружия. Нужно только умело подойти, чтобы он не смог им воспользоваться.
Задержание Ковалевского было проведено очень ловко. Вскоре после разговора Зайончковского со Шливиньской машина оптового склада «Сполем» выезжала из Забегово.
На выезде из города ее остановил дорожный патруль милиции.
– Попрошу документы, – потребовал поручник Анджей Стефаньский.
Ковалевский подал документы на машину, водительские права, паспорт и путевой лист.
– В порядке, – отметил представитель милиции. – Прошу выйти. Проверим фары и тормоза.
Водитель передвинулся на соседнее сиденье. Его место занял офицер. Попробовал контакты.
– И это в порядке, – сказал он.
– У меня всегда все в порядке.
Стефаньский включил зажигание, двигатель заработал, и машина немного проехала вперед. Он нажал на педаль тормоза.
– Слабый.
– Что вы говорите, поручник, она же сразу остановилась!
– Не совсем сразу. Если бы дорога шла под откос и нужно было резко затормозить, вы бы оказались в кювете.
– Тормоза в порядке, – настаивал Ковалевский.
– Поедем в комендатуру и проверим. У нас там есть диагностический аппарат. Это займет не больше десяти минут. Я считаю, что с такими тормозами нельзя отправляться в рейс.
– Хорошо, хорошо, поедем в комендатуру. Можете проверять что хотите. – Водитель был уверен в своей машине.
Подъехали к зданию комендатуры милиции.
– Пройдемте наверх, – сказал Стефаньский, – я должен выписать распоряжение.
Когда Ковалевский вошел в комнату, где обычно сидела пани Зося, секретарь коменданта и двое милиционеров быстро и умело обыскали очень удивленного этим водителя.
– При нем нет оружия, – сказал один из обыскивавших.
– Да вы что! – возмутился Ковалевский.
– Ведите дальше. – Стефаньский показал на дверь кабинета Зайончковского. Там уже ждали майор, Шливиньска и Зося с пишущей машинкой.
– Садитесь. – Майор показал рукой на стул у стола.
– Что такое, пан комендант? Так на меня набросились, будто я бандит какой. Что это значит?
– Хотим с вами поговорить. Прошу протоколировать. – Эти слова майор адресовал Зосе. – Имя, отчество, фамилия, место жительства, гражданское состояние?
Ковалевский спокойно отвечал на стереотипные вопросы.
– Судимы были?
– Вам же все известно, пан майор. Когда вы наконец оставите меня в покое? Был молодой, глупый. Поддался уговорам старших. Я свое отсидел, но вы по-прежнему считаете меня бандитом. Думаете, я не знаю, как в Познани, а потом тут, в Нысе, следили за каждым моим шагом? Даже недавно, когда подрались два головореза, милиция сразу приехала на базу и вынюхивала, что Ковалевский делал в тот вечер.
– Успокойтесь и отвечайте на мои вопросы.
– Был судим! – со злостью выкрикнул водитель. – Пятнадцать лет по статье 225 Уголовного кодекса. Того, старого.
– Вы хорошо ориентируетесь в правовых нормах.
– Если постоянно имеешь с вами дело… – огрызнулся Ковалевский.
– Что вы делали 25 июня этого года?
– Будто я помню. Наверное, ездил куда-нибудь с товаром. Проверьте на складе.
– Проверили. Вы привезли в Забегово муку, макароны и консервы. В Нысу вернулись только поздно вечером.
Водитель минуту раздумывал.
– Правильно, – ответил он. – Я четыре часа ремонтировал машину. Сломалась сразу после выезда из города. Еле дотянул до ближайшей стоянки.
– Когда машина находилась на стоянке, вас там не было.
– Я вынужден был вернуться в Забегово. Вышел из строя нагнетательный насос. Запасного у меня не было. В Забегово купить тоже не удалось. Пришлось все же ремонтировать на стоянке.
– Кто это делал?
– Метковский.
– Владелец мастерской показал, что, когда он ремонтировал насос, вы при этом не присутствовали.
– Нагнетательные насосы вообще-то не ремонтируются, а меняются. Метковский только потому согласился его отремонтировать, что хорошо меня знает. Я прекрасно понимал, что такая муторная работа займет у него не меньше трех часов, и пошел в кино.
– Какой фильм смотрели?
– «Второе лицо крестного отца».
– Вы вернулись в мастерскую, когда уже стемнело.
– Фильм кончился в начале девятого. Я еще сходил на вокзал и что-то съел в буфете. А что, это нельзя?
– Вы случайно не встретили в кино кого-нибудь из знакомых? Или на вокзале?
– Не помню. Что это вы, пан майор, так меня расспрашиваете, будто я кого-то убил?
– Один раз это с вами уже случилось.
– Я же сказал – был молодой, глупый. Свое я отсидел. Чего вы цепляетесь?
– Мы не цепляемся. Но именно в то самое время, когда вы чинили насос и вдруг воспылали такой любовью к кино, был убит Винцент Адамяк.
Ковалевский начал смеяться.
– Вы вроде как с ума сошли. Зачем бы я стал убивать того хулигана? Я вообще его не знал.
– Однако называете его хулиганом. Это странно.