Убийства в «Маленькой Японии»
Шрифт:
– А что будет потом?
Вспомнив катастрофу, которой закончился наш последний с ней разговор по телефону, я осторожно ответил:
– Если повезет, то они сгинут навсегда и больше нам не придется из-за них беспокоиться.
– Что должна делать я?
– Просто сидеть тут, где они тебя не найдут, и вести себя очень-очень тихо. Пока я не вернусь за тобой.
– Здесь? На такой высоте? Одной? А вдруг я засну?
Я показал ей простынку и улыбнулся:
– Мне придется привязать тебя к стволу.
– А плед поможет не замерзнуть. Это как разбить
– Хорошо, но только говори тише. А когда я уйду, не шуми вообще, поняла? Не надо меня звать или петь, что ты очень любишь. Мы споем, но только не сегодня. Тут ты в полной безопасности, потому что кругом тысяча таких же деревьев и никто не будет смотреть вверх.
– А если что-нибудь случится?
– Сомневаюсь.
– А все-таки?
Я посмотрел на дочь и заметил, что она дрожит.
– Ты уже взрослая девочка, Джен, и сама сможешь решить, как поступить. Только сначала подумай и убедись, что поступаешь правильно.
– Как мне убедиться?
Это был один из тех вопросов шестилетнего ребенка, ответить на который было бы трудно и при самых обычных обстоятельствах. А при том, что где-то рядом рыскали убийцы из Соги, найти нужный ответ представлялось и вовсе невыполнимой задачей. Я подумал о покое, о «Маленькой Японии», о воре, о холмах Оказаки и возвращении к истокам. Ответ существовал. И был ответом на все вопросы сразу.
– Просто умей прислушаться к себе самой, – произнес я.
– Как это? Папа! Я все-таки еще ребенок.
Я лишь вздохнул, услышав слова дочери. Естественно, она была права. Если я не в состоянии помочь ей унять страх, то не имею права оставлять одну.
– Задай себе вопрос, который мучает тебя, а потом замри, и ответ сам придет в голову.
– Откуда?
Я дотронулся до левой стороны ее груди.
– Отсюда.
Дженни задумчиво сдвинула брови, что казалось ей необходимым, когда мы заводили разговоры на «взрослые» темы.
– Значит, так ты сам узнаешь все, что знаешь?
– Скажу тебе честно: для самых трудных вопросов другого решения я пока не нашел.
И с этими словами я собрался уходить, чтобы вновь окунуться во мрак ночи.
Глава семьдесят третья
Во время поспешного бегства, когда я мог думать лишь о том, как поскорее и подальше уйти от коттеджа, я, конечно же, оставил за собой четкие следы, прочитать которые ищейкам Соги не составило бы труда. А как только они обнаружат отпечатки стоп, вдавленные в почву глубже обычного, то сразу сообразят, что дополнительным весом на мне могла быть только Дженни. И моей первоочередной задачей теперь становилось отвлечь их внимание и увести в сторону от места, где пряталась дочь.
Я спрыгнул с дерева, но не успел сделать и нескольких шагов, как пуля просвистела мимо моего левого бедра, срезав верхушку молодой сосенки.
– Замри на месте, Броуди. Второго промаха не будет.
Из-за разлапистой ели показался Дермотт, держа «глок» направленным мне в грудь. Он был в черной форме Соги и инфракрасных очках.
– Ты устроил бойню в коттедже. А теперь не менее кровавая расправа ждет тебя самого.
С дулом пистолета, смотревшим на меня в упор, положение казалось безвыходным.
– Где девчонка?
– Ее давно уже здесь нет, – ответил я. – Приютили соседи.
– Примитивная ложь! На самом деле ты посадил ее на дерево, как белку, так ведь?
– Папочка!
Помимо воли взгляд Дермотта устремился вверх на голос.
– А вот и она сама!
Надеясь, что Дермотт не станет сразу стрелять в Дженни, я мгновенно укрылся за стволом соседней сосны, стоило ему лишь отвести от меня взгляд, а потом, одним движением достав «беретту», выпустил всю обойму примерно в то место, где видел его в последний момент. Это был ловкий трюк, который мы когда-то разучили с моим корейским соседом по Южному Централу. Причем выстрелы следовало чередовать: один повыше, второй пониже, один левее, следующий – чуть правее. Это практически лишало противника возможности открыть ответный огонь. До меня донесся стон и звук падения тела. Я отщелкнул пустой магазин и вставил в рукоятку запасной. Но когда попытался дослать патрон в ствол, пистолет заело. Дьявол!
Я осторожно выглянул из-за дерева. Дермотт уже успел встать на колени. «Глок» все еще оставался в его руке, но она бессильно повисла вдоль тела, словно оружие вдруг стало слишком тяжелым, чтобы он смог его поднять. Другую руку он прижимал к животу, и между пальцами струилась кровь.
Направив на него свой бесполезный уже пистолет, я вышел из укрытия, готовый в любую секунду снова спрятаться, если убийца из Соги совладает со своим оружием. Но он не смог этого сделать. Дермотт видел меня, но ему, казалось, было уже безразлично. Еще одна пуля угодила ему в грудь и, вероятно, пробила легкое, потому что дышал он с трудом.
– Ребенок… – пробормотал он. – Меня обвели вокруг пальца шестилетняя девчонка и ее полоумный папаша… – И он замертво повалился в траву.
Но и я не смог даже двинуться с места, прежде чем откуда-то сзади ко мне приблизилась фигура и приставила ствол пистолета к затылку.
– Вы очень везучий человек, мистер Броуди, как я погляжу! – услышал я голос. – Точнее, были очень везучим.
Защищенный от снайперского огня поворотом шоссе, Ренна расхаживал в беспокойстве в двухстах ярдах от главных ворот усадьбы.
– Все слишком затягивается, Джейми.
Маккан нахмурился.
– Не торопи события, Фрэнк. Они в десяти милях отсюда и прибудут с минуты на минуту.
– Но времени не осталось совсем. Броуди в смертельной опасности.
– Мы пока ничего не можем предпринять. Первая атака едва не закончилась для нас катастрофой.
Взъерошив волосы, Ренна повернулся и зашагал в обратном направлении.
– Я все понимаю, но нам надо что-то делать. Хотя бы отвлечь внимание на себя, чтобы заставить забыть о тех, кто на их территории. У них в руках Броуди, его дочь, а теперь, вероятно, и Нода с Льюком.