Убийственный пароход
Шрифт:
– Бросьте. У него вполне цивилизованный вид. Почему бы нам не предложить ему присоединиться?
– Ни в коем случае! Он ужасный зануда.
– Вы говорите об этом черном человеке?
– спросил Микитчик. Язык у него слегка заплетался.
– Мне он не нравится. Мне вообще не нравится этот чертов пароход, провались он на самое дно! Кто-нибудь объяснит мне, как я сюда попал и зачем? Рейс будет неудачным - у меня предчувствие. Мы все умрем. По очереди.
– Типун вам на язык!
– возмутился Второв.
– Лучше выпейте ещё виски.
– Вы нарочно меня спаиваете. Хотите сбросить за борт.
– Вас споишь, как же! В Москве легенды ходят о ваших подвигах. А правда, что как-то раз, на спор, вы выпили ведро "Киндзмараули" за полтора часа?
– За час с четвертью. Это был рекорд, достойный Книги Гиннесса. Но потом я ровно столько же времени блевал, потому что вино оказалось фальшивым... Нет, вы лучше поглядите на этих веселящихся юнцов! О молодость! Почему мне не семнадцать лет? Девушки любят меня уже только за деньги. Скверный обычай - стареть. Словно спускаешься в глубокое ущелье.
– Вы ещё больший зануда, чем мой Захир, - сказала Алиса и опять фыркнула.
– Ну хотите, я вас полюблю? Просто так. Впрочем, нет, вы не в моем вкусе.
– А я?
– поинтересовался Второв.
– Ну-у... Поглядим.
Контр-адмирал встал и направился к стойке за очередной порцией рома. Один из юнцов нарочно вытянул ногу, чтобы старик споткнулся, но Вахрушин слегка пнул его, прошествовав мимо.
– Расшалились юнги, - проворчал он, не выпуская изо рта трубку. Двойной ром с корицей и перцем.
Юнцы стали уговаривать своего приятеля оставить старика в покое, и тот угомонился. За их столиком вновь раздались взрывы смеха. А пуштун куда-то исчез, словно растворился в табачном дыму.
– Спекся, - произнес контр-адмирал, кивнув на кинорежиссера, который уснул, положив голову на стойку.
– Сейчас я вызову стюарда, он проводит его до каюты, - поспешно отозвался бармен с напомаженными волосами и лисьим выражением лица. Казалось, он не только приглядывается, но и принюхивается к каждому клиенту.
В этот момент в бар вошел ещё один посетитель - высокий, мощный мужчина. Выпирающие бицепсы сильно натягивали легкую ткань рубашки.
– Ба!
– воскликнул он, узрев Гая Второва.
– И ты здесь, старая развалина?
Второв повернулся к Алисе:
– Рекомендую: Курица.
5
Утром Второв проснулся с легкой головной болью. Не стоило смешивать ямайский ром с русской водкой и запивать французским шампанским. Но Курицын ещё в институте слыл отъявленным спиртоузом, а контр-адмирал, присоединившийся к их компании, оказался таким же неудержимым по части алкогольных напитков, несмотря на свои шестьдесят пять лет. Втроем они прображничали до четырех часов, а рассвет встретили на палубе, перетащив из бара поднос, уставленный бокалами. Алиса отправилась спать гораздо раньше. Она ушла, провожаемая маячившим на расстоянии пуштуном. Смутно вспоминался встретившийся им на корме капитан парохода Бурмистров, который, по всей видимости, был пьян не меньше их, поскольку, едва держась на ногах, швырял за борт спасательные круги. Потом кто-то из команды, кажется старпом, увел его вниз.
"Хорошенькое судно!
– подумал Второв, принимая душ.
– Этак мы непременно на какую-нибудь мель наскочим". С этой минуты он решил больше не пить ничего крепче кефира. В течение двадцати четырех часов.
Пора было идти завтракать, но в каюту неожиданно ввалился Курицын, небритый и растерзанный, с поцарапанной щекой, в расстегнутой рубашке и ботинках на босу ногу.
– Я тебе пиво принес! Холодное!
– заорал он, словно у Гая было совсем скверно со слухом.
– Пльзенское! А я так и не сомкнул глаз. Знаешь, где я провел остаток ночи? У одной дамы.
– Ты всегда отличался жеребячьими способностями. Это она тебя так расцарапала?
– Нет, кот. На нашем корабле живет настоящий тигр. Ему почему-то не понравилось, когда я стал чистить им свои ботинки.
– Слушай, Антошка, ты ни капли не изменился! Я, правда, так и не понял, чем ты сейчас занимаешься. И как тебя занесло на этот пароход?
– Мне необходим свежий речной воздух. Легкие не в порядке. А работаю... Кручусь в бизнесе. Оказываю кое-какие коммерческие услуги по части недвижимости. А ты, значит, книжки стал писать?
– Под псевдонимом Чарский. Забирай пиво и проваливай, я иду завтракать.
– Ну и хрен с тобой, подавись там осетриной!
– обиделся Курицын.
В столовой на верхней палубе приглушенную тишину нарушало позвякивание ножей и вилок. Пассажиров было немного. Стюард, посмотрев список, провел Второва к его столику, за которым уже сидела Юлия Полужанская. Увидев своего нового соседа, она недовольно поморщилась.
– Приятно, что мы с вами в одной связке, - приветливо сказал Гай. Кушайте, кушайте, не торопитесь. Отнимать ничего не буду.
Полужанская отложила столовый прибор и посмотрела на Второва как на редкое, не известное науке насекомое.
– Должно быть, вы кажетесь себе ужасно остроумным, - произнесла она вполголоса.
– Но если вы закурите свою вонючую сигару, я попрошу, чтобы вас пересадили за другой стол.
У неё были большие зеленые глаза и блестящие темные волосы. Лицо, руки, обнаженные плечи покрывал тропический загар, привезенный с какого-нибудь престижного курорта. В сережках искрились два маленьких бриллианта, на которые Второв сразу обратил внимание.
– Если это будет способствовать вашему пищеварению, я готов не только не курить, но даже не есть, не пить и не дышать. Но тогда вам придется раскошелиться на мои похороны.
– По морскому обычаю вас просто зашьют в мешок и бросят за борт. Расходы будут невелики.
Наконец-то лед начал таять, отметил про себя Второв: она, оказывается, не такая уж бука. И любит драгоценные камни. Перстень на её пальце украшал замечательный изумруд в серебряной оправе, а жемчужное ожерелье стоило не меньше штуки баксов. Интересно, что же она носит по вечерам, если выходит в таких драгоценностях к завтраку? А вот обручального-то колечка нет...