Убийственный пароход
Шрифт:
Свое прозвище Полярник Второв получил после операции на Северном полюсе, в 1992 году. Там, среди вечных льдов, в экстремальных условиях, практически без еды и огня, он провел несколько дней, поджидая сверхсовременный летательный аппарат одной из зарубежных держав, который должен был проходить испытания в этом регионе. Оружие, находившееся на борту этого аппарата, также не имело классификационных аналогов. Уничтожить команду было невозможно: специальные радиолокационные магнитные, электронные и тепловые радары обнаружили бы группу "коммандос", и она была бы тотчас же ликвидирована. Действовать мог только один человек. Или... белый медведь. Что и легло в основу плана. Когда аппарат, похожий на летающую тарелку, пошел на снижение, вертикально опускаясь на снег, из-за сугроба выбрался коренной обитатель Северного полюса. Белый медведь поднялся на задние лапы и из двух "стингеров" ракетами "земля-воздух", начиненными элептонными зарядами, расстрелял чудо-аппарат, разорвав
В его биографии было много подобных и забавных, и драматических эпизодов. Нынешнее задание казалось ему не слишком сложным. Кроме того, появлялась возможность как следует отдохнуть во время речного путешествия. Но он и представить себе не мог, что ждет его впереди.
6
К вечеру пароход бросил якорь на пристани в Кимрах. Некоторые члены команды и кое-кто из пассажиров сошли на берег. Можно было переходить к активным розыскным мероприятиям. Для начала Второв выбрал три опустевшие каюты, тем более что все они находились рядом - на нижней палубе. Одну из них занимала чета Шиншиловых, другую - контр-адмирал Вахрушин, третью пара болтливых студенток. Номера - 24, 26 и 27. Подождав, когда коридор опустеет, Второв поковырялся в замке специальной отмычкой и, войдя во временное жилище преподавателей вуза, тихонько прикрыл за собой дверь.
Каюта соответствовала билетам второго класса, была хуже обустроена, без душевой кабинки. Первым делом Гай установил под столиком подслушивающий "жучок" и снял с дверных ручек отпечатки пальцев на липкую прозрачную пленку. Затем по-хозяйски принялся изучать содержимое чемоданов. Ничего особо любопытного он не обнаружил: носильные вещи, белье, туфли - все давно вышло из моды, стираное и штопаное. Туалетные принадлежности. Несколько книжек. Две запасные пары очков. Деньги и документы они конечно же оставили здесь, под матрасом. Самое укромное место - ни один матерый вор не догадается. Еще лучше прилепили бы их на стену. Любопытно, что имел в виду супруг, когда сказал, что "наконец-то он в наших руках"? Может быть, он попросту имел в виду выловленного с подушки клопа? Ладно, будем надеяться, что они разговорятся наедине друг с другом.
Выскользнув из каюты, Второв перешел к следующей, расположенной на левой стороне коридора, - двадцать шестой. Здесь он проделал те же несложные операции, установив "жучок" и сняв отпечатки пальцев. На одной из стоянок, ближе к Астрахани, он должен был переправить все "пальчики" вместе с курьером "Прим" на техническую экспертизу: а вдруг попадется крупная рыба, прикидывающаяся карасем?
У Второва было всего три "жучка", но больше и не требовалось. Вполне достаточно. Со временем он надеялся прослушать всех пассажиров, перенося "жучки" из одной каюты в другую. В запасе у него был ещё и видеоглазок с крохотным монитором, величиной со спичечный коробок. Однако его он решил приберечь про запас и установить у самого подозрительного пассажира. Но такого он пока назвать не мог. Не этот же чудаковатый контр-адмирал, чья каюта также не блистала изысканностью и роскошью? В чемодане - несколько тельняшек, свитер, дешевый штатский костюм. Кругом - на столике, на полу, в туалете - пустые бутылки из-под рома. Сколько же он выпивает? И ведь ни в одном глазу! Железное здоровье, могучий старик. Старая закваска. С такими людьми - хоть на штурм Капитолия и Пентагона. Второв собирался уже покинуть каюту, но взгляд его скользнул по раскрытой на столике книжке. Ради любопытства он перевернул её и прочитал название: "Редкие алмазы, бриллианты и драгоценные камни". Ого! Это уже интересно. Просмотрев содержание, Гай обнаружил и главу, где речь шла о сокровищах Алмазного фонда. Полстраницы занимал рассказ о бриллианте "Глория". Более того, на этом месте лежала закладка из папиросной бумаги. Впрочем, подобные закладки находились и на некоторых других разделах книги. Чудак адмирал интересуется алмазами? С чего бы это? По своему опыту Второв знал, что подобные совпадения могут быть случайными лишь на двадцать процентов из ста.
Перебравшись в каюту напротив, Полярник начал исследовать саквояжи студенток. Здесь-то он тем более не рассчитывал найти что-нибудь существенное. Тряпки, белье, гигиенические прокладки, косметика, кипа модных журналов, ручной массажер, прочая ерунда...
А вот в дамской сумочке он обнаружил любопытные вещи: плетку, несколько ножных и ручных браслетов с шипами и два вибратора определенной формы. Очевидно, его предположения насчет сексуальной направленности студенток имели под собой почву. Паспорта их лежали также рядышком, словно боясь разлучиться. Блондинку звали Лена Строгова, брюнетку - Карина Шумахер. "Стоит ли устанавливать у них подслушивающий "жучок"?
– подумал Второв.
– Я ведь не собираюсь писать учебник по сексопатологии..." Однако привыкший каждое дело доводить
– Сволочь!
– с ожесточением произнес тот, глядя прямо в глаза Второву.
– Кто?
– растерялся Полярник, не ожидавший столь резкой оценки.
– Старпом Кукин. Отказался выбросить белый флаг. Мы сдаемся неприятелю - так я решил.
Тут только Второв догадался, что Иоганн Яковлевич Бурмистров безнадежно пьян.
7
Трехкомнатную каюту класса супер-люкс на верхней палубе занимал банкир Флюгов со своим семейством - благоверной супругой и юной наследницей-дочерью. Соседствовал с ними в точно таких же шикарных апартаментах Дима Дивов, эстрадный соловей. Пути-дорожки четверки пересекались самым замысловатым образом. Разобраться в их взаимоотношениях можно было, только накачавшись самым скверным и вонючим самогоном. В женоподобного поп-кумира была безумно влюблена прелестная молодая куколка, которая проскальзывала по ночам в его спальню; сам он являлся любовником её ревнивой матери; банкир же порою обладал им почти на законных основаниях, финансируя его музыкальные программы. И все они не могли поделить его между собой в равных долях. Потому и постоянно дулись друг на друга и ссорились. Димочка от этого особенно не страдала, разумно полагая, что его хватит на всех. В дальнейшем он подумывал развестись со своей негритянской джаз-певицей, после чего жениться и выйти замуж за все семейство Флюговых. Закон о групповых браках, кстати, уже лоббировался "голубыми"депутатами.
Сейчас все четверо сидели в гостиной банкира и резались в подкидного дурака.
– Ваша карта бита, Август Соломонович, - прощебетал Дивов, покрывая вольта королем.
– Чего-то вы расслабились.
– У папочки всегда болит голова после шампанского, - сказала заботливая дочка.
– Не хмурься, Авгюша, - добавила супруга.
– Это всего лишь игра. Как и вся наша жизнь. Здесь продул, там - надул.
– Что за намеки?
– взорвался отчего-то банкир.
– Просто у меня неприятности. А я-то думал, что оставил все заботы за бортом парохода! У меня кость застряла в горле.
– Какая кость? Сегодня мы не ели ничего рыбного. Врача, надо срочно вызвать вертолетом врача!
– заговорили все разом.
– Идиоты, - процедил сквозь зубы Флюгов.
– Я говорю иносказательно. Кто-то вздумал меня шантажировать. Вот, глядите. Эту записку я обнаружил сегодня утром под дверью.
Он вытащил из кармана листок бумаги и бросил на стол. Первой схватила супруга. Прочитала вслух:
– "Жирный боров, готовь миллион "зеленых". Иначе компромат на тебя уйдет в прокуратуру. Вспомни о "Нефть-трейдинг" и Павлюченко".
Потом тот же текст прочитала дочка, а за ней и Дивов.
– Ничего не понимаю, - расплылся в улыбке певчий кенар.
– А где тут сказано, что речь идет о вас? Ни имени вашего, ни фамилии. Может быть, ошибка, не тому подбросили?
– А "жирный боров" тебе не доказательство?
– заспорила супруга.
– Так его все называют, даже друзья.
– К тому же я имел контакты с Павлюченко, пока его не посадили, согласился банкир.
– Часть финансовых потоков шла через мой банк и его фирму "Нефть-трейдинг".
– У тебя есть связи в прокуратуре?
– спросила не по возрасту практичная дочка.
– Надо нажать, и компромат исчезнет.
– Связи были. С самим Генеральным прокурором. Но он сейчас в тюрьме. Это и есть Павлюченко, - усмехнулся Флюгов.
Бомж по прозвищу Костяная Нога изнывал от жажды в душном и пропитанном вонью крысиных экскрементов трюме. Чертыхаясь, он сполз с ящика, замахал руками, сделал несколько шагов, разминая затекшие члены. Вокруг была непроглядная тьма, как в могиле. По его подсчетам, сейчас время приближалось к полуночи. Костяная Нога экономил спички и маленький огарок свечи, поэтому на свои ручные часы, найденные на помойке, смотрел редко. Надо было ждать ещё как минимум часа три, прежде чем можно будет выбраться через дымоход и вентиляционную трубу на палубу и припасть к спасительному бачку с питьевой водой. И тут бомж допустил непростительную ошибку. Он пошел не прямо - по знакомому на ощупь маршруту, а свернул влево, тотчас же споткнулся о какую-то железяку, пролетел метра два по воздуху, ударился головой о ящик и затих. Пролежав так достаточно долго, Костяная Нога очнулся от крысиного писка. "Сожрут ведь", - подумал он, ощупывая голову и бока. Все было на месте, только на лбу выросла здоровенная шишка, вокруг которой запеклась кровь. Нашарив в кармане спички, он зажег одну и взглянул на часы. Циферблат был разбит, стрелки замерли в прощальном поклоне. Это было хуже всего. Теперь он оказался лишен не только питья, свободы и достаточного количества воздуха, но и времени. Почти труп. Но в его богатой жизни бывали ситуации и похуже. Как-то раз со своим приятелем Гогой он угодил в гигантскую мясорубку в колбасном цехе, где они пытались стащить пару-тройку батонов "Докторской". Ему на память осталась костяная нога, а Гога и вовсе исчез. Эх, верный дружок, Гога Цимбалюк, по чьим желудкам ты потом попутешествовал, кто клал тебя на бутерброды с маслом и закусывал тобой водочку?