Убийство-2
Шрифт:
Он посмотрел на Бука, продолжая улыбаться.
— Со стороны Грю-Эриксена не было ни малейших колебаний. Он не мялся в нерешительности, как вы.
Бук со стоном закрыл глаза.
— Ну разумеется, он не колебался. Ему нужно было спасать собственную шкуру.
— Нет. Я понял все, когда Монберг рассказал мне о своем совещании с Россингом. Когда он вернулся с той встречи, дело тут же было закрыто. В один миг.
Бук заметил на столе книжку в мягком переплете с ковбоем на обложке. Название было смутно
— Спасибо за книгу, — сказал Плоуг, — но, к сожалению, она не в моем вкусе.
— Вам надо было кому-нибудь рассказать.
— И кто бы мне поверил? — Стекла его очков сердито блеснули. — Вы сами, например, поверили бы? Во всяком случае, не в начале. Томас… мне искренне жаль, что так получилось. Но вы с Кариной все исправите.
Взгляд Бука натолкнулся еще на один заголовок. Путеводитель по Манхэттену.
— Когда мы разговаривали с премьер-министром, он спросил, хочу ли я поехать в Скопье, или есть другое место, где я предпочел бы работать. И тогда я сказал…
Плоуг просмотрел стопку фотографий в рамках, выбрал одну и показал Буку.
— Нью-Йорк!
Еще молодой Карстен Плоуг, с темными волосами. Рядом красивая женщина со счастливой улыбкой, держит его под руку. С ними сын — высокий мальчик лет двенадцати, тоже улыбается. Снимок сделан на обзорной площадке Всемирного торгового центра. Одежда на всех троих из другого времени. Как и вся та жизнь.
— Это был наш самый дорогостоящий отпуск, — сказал Плоуг. — Мне хотелось, чтобы он был особенным и мы все помнили его долго.
Не отрываясь, он смотрел на фотографию, вглядываясь в потерянные навсегда лица.
— Ведь нет ничего дурного в том, чтобы мечтать? Теперь вы наследник престола, Томас, а Карина станет вашей правой рукой…
— Вы столько лет провели на этой службе, Плоуг, отдали ей всю жизнь и так ничего и не поняли? Монберг обманывал вас! Что еще вы скрываете?
Плоуг посмотрел на него вороватым взглядом, что тоже никак не вязалось с его привычным образом.
Бук обошел стол, положил ему руку на плечо.
— Говорите же, черт побери, или загремите вместе с остальными!
— Я прошу вас покинуть мой дом.
Его чопорность вновь вернулась, скрыв все неожиданные глубины, которые обнажились перед Буком на несколько минут.
— Господи! — Бук едва не сорвался на крик. — Вы сделали ровно то, чего от вас ждали. Вы помогали не тому человеку. Вы выслуживались перед мерзавцем, который был истинной причиной гибели вашего сына…
Все случилось внезапно и быстро, Бук ожидал чего угодно, но только не пощечины. Это напоминало вызов на дуэль. Или плевок между рассорившимися детьми. Он прикоснулся к щеке. Боли почти не было, но крайней мере физической.
— Наказание понесли те люди, которые были виновны. — Плоуг вытянул вперед руку. — Будет лучше, если вы уйдете. Я настаиваю.
За
Томас Бук взял со стола ковбойский роман, не понимая, зачем он вообще давал Плоугу такую книгу, когда даже сам уже много лет не увлекался подобной литературой. Слишком много героев и злодеев. Слишком много черного и белого без всякого намека на полутона.
— Доброй ночи, — сказал он и вышел на темную холодную улицу.
Рабен снова сидел в комнате для допросов напротив той же женщины-адвоката. По ее лицу нельзя было понять, сердится она на него за побег от полицейских в больнице или довольна тем, что он оказался прав. Так или иначе, но ему было все равно. Теперь рядом с ним Луиза. А на столе соглашение, более выгодное, чем первое, хотя и предполагающее ряд условий.
— Думаю, на этот раз никто не будет сомневаться в вашем рассказе, — говорила адвокат. — Но остается еще один очень важный вопрос. Вы должны отказаться от своих показаний против офицера полиции.
Его рука была заново перебинтована. Луизе смыли кровь с лица и обработали ссадины от удара.
Рабен молчал.
— Теперь очевидно, что все ваши утверждения были правдивыми. А это значит, что вы провели два года под арестом за то, чего не совершали. Я надеюсь, что мне удастся зачесть этот срок в счет наказания, которое определит суд за ваши недавние правонарушения.
— Вы хотите сказать, что я свободен? — спросил он. — И я могу пойти домой? Увидеть сына?
— Разумеется, вы можете увидеть сына, но до судебного слушания вам придется находиться под стражей. Это продлится не более одной-двух недель.
Он сверкнул на нее глазами.
— Вы ведь так долго этого ждали, Рабен! — воскликнула адвокат. — Ради бога, наберитесь терпения. Я уговорила полицию, чтобы вас поместили в Хорсерёд. Это открытая тюрьма. Место довольно приятное, насколько это возможно для мест заключения. — Она взглянула на Луизу. — Вам предоставят семейный номер в гостинице при тюрьме, и вы сможете часто видеться в эти несколько дней. Как я говорила, это неделя или две, максимум три. После чего я добьюсь вашего освобождения, поначалу под залог. Думаю, полиция не станет возражать.
— Йонас… — прошептал он.
— Кроме того, я советую вам подать иск на возмещение морального вреда. Суд будет на вашей стороне, и вы сможете рассчитывать на довольно приличную сумму.
Она положила на стол лист бумаги. Рабен взглянул: его показания о том, что Странге и был тем офицером из Гильменда.
— Но самое главное… Вам необходимо подписать официальный отказ от обвинений в адрес полицейского. До тех пор, пока с этим не покончено…
Он посмотрел на Луизу.
— Вы не могли бы оставить нас вдвоем ненадолго?