Убийство на поле для гольфа
Шрифт:
Внизу, под подписью, видно наспех, нацарапали приписку, которую с трудом можно было разобрать: «Ради всего святого, приезжайте!»
Я вернул письмо Пуаро, чувствуя, как сердце забилось у меня в груди.
– Ну, наконец-то! – воскликнул я. – Безусловно, это что-то из ряда вон выходящее.
– Возможно, – сказал Пуаро в раздумье.
– Вы, конечно, поедете, – продолжал я.
Пуаро кивнул. Он сидел, целиком уйдя в свои мысли, потом, видно приняв решение, бросил взгляд на часы. Лицо его было чрезвычайно серьезно.
– Итак, мой друг, не будем терять времени. Впрочем, экспресс «Континенталь» отправляется от вокзала Виктория [9]
– Да, но…
– Вы же говорили, что в ближайшие полмесяца не понадобитесь вашему шефу.
– Да, верно. Но этот мосье Рено ясно дал понять, что его дело чрезвычайно конфиденциально.
9
Вокзал Виктория – крупный лондонский вокзал, откуда отправляются поезда к портам на южном побережье Англии.
10
Не так ли? (фр.)
– Не тревожьтесь. С мосье Рено я все улажу. Кстати, это имя мне как будто знакомо.
– Есть, например, известный южноамериканский миллионер Рено. Может быть, это он и есть?
– Без сомнения. Тогда понятно, почему он упоминает Сантьяго. Сантьяго – в Чили, а Чили – в Южной Америке! О! Вот мы все и выяснили! А вы обратили внимание на постскриптум? Вам он не показался странным?
Я задумался.
– Видимо, когда мосье Рено писал письмо, он еще владел собою, а последние четыре слова черкнул в порыве отчаяния.
В ответ Пуаро решительно покачал головой.
– Ошибаетесь, мой друг. Разве вы не видите, что письмо написано яркими, черными чернилами, а постскриптум – совсем бледными?
– Ну и что же? – спросил я озадаченно.
– Mon Dieu [11] , mon ami, напрягите же свои серые клеточки! Разве не понятно? Мосье Рено написал письмо. Не промокнув чернила, он внимательно перечитал его. Потом, отнюдь не в порыве отчаяния, а совершенно обдуманно он приписал эти последние слова и только тут промокнул письмо.
11
Бог мой! (фр.)
– Зачем?
– Parbleu! Да чтобы они произвели на меня такое же сильное впечатление, как на вас.
– Вот как?
– Mais oui [12] . Он хочет заручиться моим согласием. Он перечел письмо и остался недоволен. Решил, что получилось недостаточно убедительно.
Пуаро помолчал, потом вкрадчиво заговорил, и глаза его сверкнули зеленым огнем, который неизменно указывал, что мой друг охвачен азартом:
– Итак, mon ami, именно потому, что постскриптум сделан не в порыве отчаяния, а спокойно и хладнокровно, мосье Рено крайне необходимо мое присутствие и мы должны отправиться в путь немедленно.
12
Ну конечно же (фр.).
– Мерлинвиль, – пробормотал я задумчиво. – Сдается мне, я что-то слышал о нем.
Пуаро кивнул.
– Да, это небольшой, но модный курорт где-то между Булонью [13] и Кале. Вероятно, у мосье Рено есть дом в Англии?
– Да, помнится, в Ратленд-Гейте. И большое поместье где-то в Хартфордшире [14] . Но вообще-то я мало что знаю о нем, он ведь не общественный деятель. Думаю, что он ворочает в Сити [15] крупными делами, связанными с Южной Америкой, и что бывает в Чили и Аргентине.
13
Булонь – город и порт на западе Франции у пролива Па-де-Кале.
14
Хартфордшир – графство в Англии недалеко от Лондона.
15
Сити – самоуправляющийся административный район в восточной части Лондона, один из крупнейших финансовых и коммерческих центров мира.
– Ну да ладно, все это мы сможем узнать у него самого. Что ж, давайте собираться в дорогу – упакуем самое необходимое и закажем такси до вокзала Виктория.
В одиннадцать часов мы уже отбыли в Дувр. Перед отходом поезда Пуаро отправил мосье Рено телеграмму, в которой уведомлял о времени нашего прибытия в Кале.
На пароходе я счел за лучшее не нарушать уединение моего друга. Погода стояла великолепная, и море было спокойное, точно пресловутая тихая заводь, поэтому, когда мы сходили с парохода в Кале, я ничуть не удивился, увидев улыбку на лице Пуаро. Однако тут нас ждало разочарование – нас не встречали, и обещанного автомобиля не было, правда, Пуаро предположил, что телеграмму просто еще не успели получить.
– Ничего, наймем автомобиль, – бодро заявил он.
Не прошло и нескольких минут, как мы уже тряслись в самой старой и дребезжащей колымаге, какую только можно себе вообразить, по направлению к Мерлинвилю.
Я чувствовал необычайный подъем, между тем как Пуаро поглядывал на меня довольно сурово.
– Ваша веселость не к добру, Гастингс. «Фей» [16] , как говорят шотландцы.
– Какая чепуха! Вы, стало быть, не разделяете мои чувства?
– Нисколько. Напротив, я испытываю страх.
16
Предвещающий несчастье (шотл.).
– Страх?
– Да. У меня дурные предчувствия. Боюсь, je ne sais quoi [17] .
Пуаро так мрачно изрек это, что я невольно поддался его настроению.
– У меня такое ощущение, – медленно проговорил он, – что нам предстоит серьезное дело, запутанное и опасное. Во всяком случае, разобраться будет нелегко.
Я хотел было порасспросить его, но тут мы как раз въехали в Мерлинвиль, который и впрямь оказался небольшим курортным городишком, и притормозили, чтобы разузнать дорогу к вилле «Женевьева».
17
Сам не знаю чего (фр.).
– Все время прямо, мосье, через весь город. Вилла «Женевьева» примерно в полумиле от него. Вы ее сразу увидите. Большая вилла, смотрит на море.
Поблагодарив прохожего, мы пустились в путь, и вот город уже позади. У развилки нам снова пришлось остановиться. По дороге плелся крестьянин, и мы стали ждать, пока он приблизится, чтобы узнать, куда нам свернуть. У самой дороги, правда, стояла небольшая вилла, но она была столь ветха и неказиста, что ее никак нельзя было принять за виллу «Женевьева». Пока мы ждали, калитка маленькой виллы отворилась, и на дорогу вышла девушка.