Убийство на Потомаке
Шрифт:
— И как же ты это проделала? — не мог сдержать улыбку Мак. — Где ты устроила свой пост?
— В ресторане напротив. Я заказала чайник чая и стала наблюдать.
— Ты уверена, что тебя никто не видел?
— Да, меня не видел никто, — покачала головой Анабела.
— Каков же был результат твоей слежки?
— Тебя ждет сюрприз. Ты готов?
— Не уверен, но так и быть — говори.
— У меня было большое искушение уйти, но я решила выяснить все до конца. Прошло несколько часов,
— Оставим еду, Анабела.
— Я расплатилась и приготовилась уйти, как до моего сознания наконец дошло, что было уже достаточно поздно. Я чувствовала, что ты будешь волноваться, не застав меня дома. Тут я в последний раз посмотрела на улицу. Там была Сюзен Тирни.
— Она вошла в ресторан?
— Нет, в административное здание. В этом же доме помешается ресторан, куда заходил Сунь. Двери расположены рядом. Она несла большую спортивную сумку, и как видно, тяжелую.
— Что в ней было, как ты думаешь?
— Не могу сказать, но разве сам факт не примечателен?
— Да, верно. Нам надо будет хорошенько над этим поразмыслить. Ты сказала, что уже ела, так что мне теперь делать с двумя омарами?
— Ты их съешь. И я, может быть, попробую кусочек. Китайская пища не такая уж… ну, ты сам знаешь.
Анабела отличалась прекрасным аппетитом, у нее внутри как будто находился двигатель внутреннего сгорания, который моментально перерабатывал все, что в него попадало. Она быстро разделалась с одним из омаров и приличной порцией картофеля с луком. Они убрали на кухне и вернулись в кабинет.
— Я был сегодня в ресторане с Дарси Айкенберг.
— Правда, а почему?
— Я позвонил ей договориться о встрече, чтобы поговорить о письмах, но не хотел делать это в полиции. В конце дня мне нужно было переговорить с Джерри Мэлоном, он советует мне переместить инвестиции, так вот, я предложил ей подъехать к ресторану «Ки бридж».
— Ты имеешь в виду, что Мэлон предлагал что-то более рискованное? Айкенберг, наверное, была в восторге.
— Я бы так не сказал.
— Просто я считаю, что она без памяти влюблена в тебя, это совершенно очевидно.
— Может быть, это и было когда-то — увлечение студентки своим преподавателем, а сейчас вспомнилось.
— Ну хорошо, расскажи, как она отнеслась к письмам.
— Поразилась до глубины души. Естественно, ей захотелось узнать, как они ко мне попали. Я отдал ей письма вместе с рукописью Полин и предложил сравнить. Я ей сказал, что уверен в том, что Вендель не писал писем, и убежден в авторстве Полин.
— И как же отнеслась к этому очаровательная сыщица?
— Сначала восприняла скептически, а потом более серьезно. Она призналась, что может понять женщину, у которой неудовлетворенность от неразделенной любви могла вызвать подобные фантазии.
— Она намекала на тебя.
— Да, и мне стало очень неловко.
— Ты считаешь ее привлекательной? Хотя, думаю, спрашивать об этом глупо. Конечно да. Я нахожу ее именной такой. А у тебя не было искушения пойти до конца?
— Нет.
— Совсем нет?
— Немного, но не идти до конца, как ты выразилась. У меня возникла мимолетная внутренняя реакция.
— Обожаю, когда ты говоришь эвфемизмами.
— Я дал ей понять, что между нами ничего не может быть.
— Надеюсь, ты сделал это мягко.
— Мягко, но решительно.
— Хорошо.
— Я ее поцеловал.
— Серьезно?
— Все произошло как-то неожиданно. Вообще, поцеловала она меня. Нет. Мы поцеловали друг друга. Вот так это было. Я подумал, что ты захочешь об этом узнать. Она предлагает быть моим другом.
— Близким родственником, готовым к поцелуям?
— Поцелуев больше не будет. Мне кажется, ты сможешь ее понять.
— Почему?
— Потому что вы обе — красивые женщины. Ты сама знаешь, как это бывает. Помню наш разговор на эту тему вскоре после нашего знакомства. Речь шла о том, что красивых женщин и слишком интересных внешне мужчин часто не принимают сразу всерьез. Должно пройти некоторое время, чтобы окружающие осознали, что за яркой внешностью таких людей стоит еще и ум. Незаурядный, если говорить о тебе.
— А как у Дарси?
— У нее тоже светлая голова.
— Я люблю тебя, Мак.
— Я тоже очень люблю тебя, Анабела.
— Ты больше не будешь ее целовать, даже как друг?
— Нет, не буду.
В середине ночи Мак проснулся.
— Что с тобой? — спросила Анабела.
— Кошмар. Я опять вспомнил, как тот ребенок упал в водопад. Но теперь во сне вместо него был я. Я падал, кричал, меня крутило в водовороте.
Она нежно обняла Мака и не отпускала, пока дрожь у него не унялась и дыхание не стало нормальным.
— Извини, что разбудил тебя, — сказал он.
— Спи, это был всего лишь сон, — начала она, но это не было сном. Он действительно видел тонущего ребенка, и Анабела желала сделать так, чтобы из его памяти стерлось это ужасное, неотвязно преследующее его видение. В этот момент она почувствовала, что любит мужа как никогда сильно.
36
На следующее утро, в субботу
Общество «Алый грех» явно имело знакомства в небесной канцелярии. Субботнее утро выдалось ясным и свежим, прекрасный фон для убийства в парке Лафайета.