Убийство на Рождество. Для убийства есть мотив (сборник)
Шрифт:
– Нет, – ответила Дени. – И дядя Бенедикт тоже не родственник. Но я привыкла думать о них как о близких людях. Джереми дружит с дядей Бенедиктом очень давно, сколько себя помню. Когда папа умер, а Джереми стал моим опекуном, дядя Бенедикт проводил с нами так много времени, что я стала считать его членом семьи.
– Мистер Бичли и мистер Грейм связаны семейными отношениями?
Дени покачала головой:
– Нет. Они просто давние друзья. Но теперь уже дядя Джеральд считается в доме своим, хотя родные здесь
– Тетя Шарлотта? – пробормотал Мордекай Тремейн. – Леди средних лет, верно? Мне она показалась непростой особой.
– В каком смысле?
– Не могу сказать определенно. Порой немного озадачивает. По-моему, вчера днем я встретил ее в Калнфорде, в чайной, но, наверное, ошибся. Как выяснилось, в это время она беседовала с миссис Тристам, так что не могла там находиться.
Говоря это, Тремейн внимательно следил за Дени, пытаясь заметить ее реакцию и понять в конце концов, почему мисс Грейм беззастенчиво лгала. Однако Дени на него не смотрела, а в манере ее не сквозило ничего необычного.
– Мне очень жаль тетю Шарлотту, – вздохнула она. – Жизнь не приносит ей радости. Только разочарование и печаль. В молодости она была хорошенькой, но почему-то так и не вышла замуж. Иногда бедняжка кажется совсем беспомощной! К счастью, дядя Бенедикт присматривает за ней. В итоге его щедрость идет на благо обоим.
– Обоим?
– Тете Шарлотте и дяде Джеральду. Дядя Бенедикт содержит и его тоже.
– Иными словами, мистер Бичли не располагает собственными средствами?
– Насколько мне удалось выяснить, нет, – произнесла Дени. – Дядя Бенедикт постоянно оплачивает его счета, предоставляет ему кров и еду.
Несколько секунд длилось молчание, а затем Мордекай Тремейн осторожно заметил:
– Жаль, что ваш опекун настолько твердо придерживается занятой позиции.
Важно, что, несмотря на внезапную перемену темы, Дени сразу сообразила, что он имел в виду. Столь же важным и на редкость приятным показался ее уверенный, откровенный ответ.
– Даже не знаю, что думать. Джереми никогда еще не вел себя так неразумно. Да и началось все неожиданно. Не понимаю, что на него нашло.
– Хотите сказать, что опекун не всегда дурно относился к мистеру Уинтону?
– Разумеется! Прежде Джереми и Роджер прекрасно ладили. И вдруг полгода назад что-то произошло: внезапно и оттого еще более странно и неприятно.
– Может, они поссорились по какому-то принципиальному поводу?
– Нет. Если только Роджер от меня ничего не скрывает. Но я этому не верю. Он выглядит таким же растерянным, как и я. Уверена, виноват Джереми! – с жаром добавила Дени. – Он давно ведет себя странно, причем не только по отношению к Роджеру. У него возникли какие-то тайные соображения.
– В чем именно заключается странность поведения мистера Рейнера? – поинтересовался Мордекай Тремейн.
Кажется, он слегка перегнул палку. Дени словно спохватилась:
– Я просто сгущаю краски. Ничего особенного. Ни перьев в волосах, ни других чудачеств. Но иногда он ведет себя непредсказуемо. Принимает поспешные решения. Трудно предугадать, как поступит в следующую минуту. Например, до недавнего времени дядя Джереми вообще не собирался встречать Рождество в Англии. Планировал совершить деловую поездку в Америку и провести там праздничные дни. Купил билет, все подготовил и вдруг внезапно передумал.
– Он объяснил причину?
– Не произнес ни слова, кроме того, что планы изменились. И это тоже странно, ведь прежде он от меня ничего не скрывал.
– А если мистер Рейнер получил плохие известия относительно бизнеса и не захотел огорчать вас?
– Уверена, ничего подобного не произошло. Джереми не тот человек, который расстраивается из-за деловых проблем. Слишком многое он повидал на своем веку.
– А как отнесся к поездке в Америку мистер Грейм? Насколько могу судить, Рождество для него – великое событие. Он не возражал против отсутствия мистера Рейнера?
– Дядя Бенедикт расстроился, – ответила Дени. – Ему важно, чтобы все мы встречали праздник дома. Однако открыто возражать он не стал. Сказал лишь, что будет разочарован отсутствием Джереми, но окончательное решение оставляет за ним.
Мордекай Тремейн пристально взглянул на Дени и остановился. Она удивленно обернулась и посмотрела в его прикрытые стеклами пенсне живые серые глаза.
– Только не говорите, что выбились из сил! – воскликнула она шутливо.
– Нет, не выбился. Просто очень удивился. Не могу понять, почему вы разговариваете со мной вот так.
– О чем вы? – произнесла Дени, однако щеки ее вспыхнули предательским румянцем.
Мордекай Тремейн подумал, что смущение ей к лицу.
– Наш разговор трудно назвать легкомысленным, – сказал он. – Я приехал вчера, и все же вы делитесь со мной проблемами, которые вряд ли регулярно обсуждаете с едва знакомыми людьми. Почему?
Дени постояла молча, с пылающими щеками, а потом произнесла:
– Хорошо. Что именно вы хотите услышать?
– То, что вас тревожит. И только если хотите поделиться этим.
– Хочу, – медленно ответила Дени. – Но не знаю, что сказать. Понимаю, что звучит глупо, – добавила она торопливо, заметив его удивленный взгляд, – но иначе выразить не могу.
– Иными словами, вы чувствуете, что должно случиться нечто плохое, но не можете определить, что именно, и не знаете, как предотвратить события, а потому нервничаете и не находите себе места, – объяснил Мордекай Тремейн.
– Верно, – кивнула Дени. – Вы точно описали мои чувства. В чем же дело? Что меня пугает?