Убийство на Вулкане
Шрифт:
– Там моя жена, – хриплым голосом сказал он, показывая на стазокамеру.
Пожарные шаг за шагом отвоевывали жизненное пространство у огня.
Дверь в стазокамеру почернела, с нее струйками стекал химический раствор, но она выдержала, и пламя жизни Аманды теперь не угрожало. Можно было уходить.
Кирк по-настоящему ощутил, как печет обожженные места. Он с трудом дышал, глаза его нещадно слезились. Когда подошли медики, он не сопротивляясь, позволил им уложить себя на носилки. Казалось, реальная опасность миновала, но тут огонь заполыхал на нижнем этаже с другого конца коридора и вновь стал пробиваться сюда! Кирк в очередной
– Огонь остановит пожарная команда, – крикнула ему одна из женщин.
Пожарные и в самом деле уже поливали лестницу из брандспойтов. Пациентов, кроме Аманды, здесь нет. О ней позаботятся. Зачем рисковать своей жизнью ради спасения имущества, которое можно заменить новым?
Огонь бушевал с удвоенной силой, яростно беря в кольцо пожарников с обоих концов коридора, заставляя людей в суматохе наталкиваться друг на друга. Из-за дыма нечем было дышать, и Кирк надрывно закашлялся.
Невыносимый жар заставил Кирка, Сарека и других отступить к лестнице, единственному пути к спасению. Ничего не видя вокруг, Кирк на ощупь продвигался вперед, но тут на него кто-то свалился и в падении увлек за собой. Кирк с трудом открыл глаза и увидел перед собой Сарека, то ли мертвого, то ли потерявшего сознание. Кирк не мог определить, в каком состоянии Сарек, из-за слез, да это и не имело существенного значения.
Если дым пробился в стазокамеру, значит, Аманда умирает, а вместе с ней и ее муж. Спок пострадал в огне, тоже находился в бессознательном состоянии и ничем не мог помочь отцу.
Врачи понесли Сарека по лестнице. Кирк поковылял за ними и тоже спустился вниз, где с благодарностью отдался во власть людей, поджидавших его с носилками. Кирку надели на лицо кислородную маску, и он впервые облегченно вздохнул, не опасаясь удушливого дыма. Изо всех сил он хотел остаться в сознании, чтобы узнать участь близких ему людей, но ему это не удалось, как он ни старался. Борясь сам с собой, Кирк провалился в пустоту.
Глава 20
Леонард Маккой трудился не покладая рук в отделении неотложной помощи и был настолько занят, что некогда было думать ни о чем другом, как об оказании медицинской помощи пострадавшим. Таким же сосредоточенным он был и на борту «Энтерпрайза» в самый разгар боя с противником. Разница заключалась лишь в том, что на звездолете ударная волна от фотонных торпед бросала его из стороны в сторону, а здесь, в клинике, противно пахло химикатами средств пожаротушения. Ко всему прочему, Маккоя донимала жара, исходящая то ли от солнца, то ли от пламени – от чего именно, Маккой не знал. У врачей не хватало времени поинтересоваться, где горело и приближался ли огонь к ним. Все были слишком поглощены приемом и пытались сохранить жизнь тяжелораненым. Сейчас, по крайней мере, был свет, он не пропадал с того момента, когда Маккой и два других доктора покинули прохладное убежище в хранилище лекарств.
В первую очередь приняли амбулаторных больных, которых добровольцы перевели в здание с действующими кондиционерами. Потом стали поступать лежачие пациенты, самостоятельно передвигаться они не могли, их транспортировали на больничных койках со всем оборудованием и аппаратурой жизнеобеспечения. Вулканцы доставляли их оперативно благодаря своей недюжинной силе. Маккой лично убедился в этом, когда вносили пациента на вытяжке, на кровати которого
Третью группу составляли пострадавшие во время пожара – так сильно покрытые копотью, что врачи с трудом находили полученные раны. Чаще всего попадались больные, занемогшие от удушья или химической интоксикации, но поступали и с ожогами, с раздражением кожи от попадания химического раствора из огнетушителей, Время шло, а раненых не становилось меньше, напротив, число их возрастало, а травмы были все чаще серьезными. Пожарные выносили людей из огненного кольца, некоторых без сознания, с тяжелыми ожогами, переломами, внутренними повреждениями органов, полученными в результате многочисленных обвалов. Даже огромного лемнорианца, около трех метров роста, и того завалило упавшей конструкцией. Для того чтобы он уместился на носилках, кто-то удлинил их шестами и положил сверху спортивный мат.
Маккой продолжал работать сосредоточенно, в крайнем напряжении, игнорируя растущие изнеможение и усталость, делая все, чтобы спасти жизни людей. Облегчая боль и страдания больных и раненых, он выводил их на путь выздоровления и в этом находил огромное удовлетворение. Сорел и Корриган сортировали поступающих из зоны бедствия. МБенга и ТПар занимались несложными переломами, легкими ожогами и случаями удушья непосредственно в приемной отделения. Маккоя как хирурга отправили оказать помощь землянам.
Он переходил из одной операционной в другую, где его ждал новый пациент, а сканер показывал характер повреждений от огня, химического раствора и обвалов. Будучи хирургом звездолета он видел большой спектр ранений, которым не удивлялся благодаря своему богатому опыту. Оставив сестру присмотреть за больным с удаленной после разрыва селезенкой, Маккой вышел из операционной и увидел Сорела, дающего указания двум санитарам доставить пациента в операционную для вулканцев. Маккой узнал раненого.
– Спок! Сорел, позволь мне заняться этим человеком лично. Мне лучше знать все хитроумные сплетения его внутренностей, чем вашим вулканским хирургам.
– Он твой друг, – сказал целитель.
– Тем больше причин верить в то, что он выживет. Мне приходилось и раньше оперировать людей с такими ранами.
– Он выживет. Его состояние критическое, но нужно остановить внутреннее кровотечение.
– И сделать это как можно скорее, – добавил Маккой, – Как у вас с запасами Т-отрицательной крови с гуманоидными генами?
Черные глаза целителя не выдавали никаких чувств.
– Достаточно для него Т-отрицательной крови, но ты прав – ее запасы ограничены. Для этого пациента ты самый подходящий хирург. Доставь его в четвертую операционную, ТМир.
Только сейчас Маккой увидел, что дочь Сорела выполняла роль простой санитарки. Спока повезли готовить к операции, а Маккой остался ждать в коридоре. Кто-то поставил столик с едой и напитками, и тут Маккой понял, как его мучает жажда. Он направился к столику, у которого миловидная блондинка разливала желающим чай и сок.