Убийство по расписанию
Шрифт:
– Что-то не так? – спросила Завладская.
– Не знаю. Возможно, у Левы неприятности. У тебя машина есть?
– В гараже. – Она ткнула пальцем себе под ноги. – Но, по-моему, она не на ходу, Стасик. Я уже бог знает сколько лет не садилась за руль. Сначала у меня был шофер, потом он уволился... Водить сама я как-то не решилась, хотя раньше водила, и неплохо... А сейчас предпочитаю такси. А куда ты собрался? – запоздало спохватилась она. – Ты хочешь меня оставить?
– Ты поедешь со мной, – решительно ответил Крячко.
– Но если не на ходу, то...
– Пойдем лучше посмотрим, – предложил он.
Завладская
Вторник. 14 часов 7 минут
Стремительным шагом Гуров вошел в свой кабинет. Место Крячко непривычно пустовало. Перевернув несколько папок на столе, полковник нашел наконец нужную и, не отрываясь от оставленных ему Цаплиным бумаг, плюхнулся в кресло. Несвойственная ему небрежность и резкость в движениях выдавали неспокойное состояние духа. Гуров переворачивал листы один за другим, внимательно просматривая страницы. Наконец его взгляд споткнулся, задержавшись на верхних строках. Изучив содержание листа, полковник старательно перенес необходимые ему данные в блокнот.
На часах было двенадцать минут третьего, когда Гуров вышел из стен управления. В последнюю минуту он подумал о том, что ему следовало бы повидаться с самим Цаплиным, но времени на это явно не хватало. Спускаясь по лестнице к своему «Пежо», Гуров ступил на обледенелую ступеньку и сделал почти балетное па, несуразно балансируя на одной ноге, чтобы удержать равновесие. Ключи от «Пежо» поймать так и не удалось. Они беззвучно упали на тротуар. Гуров только сейчас заметил, что на улице крупными хлопьями валит снег. Он откопал связку и отряхнул с нее снег. Беспокойство как рукой сняло. Обычное уверенное состояние духа вернулось к полковнику. Он зашагал к своему автомобилю и, поравнявшись с дверью, нажал кнопку на пульте связки с ключами.
Гуров сел за руль своего изрядно износившегося, но еще не потерявшего блеска «Пежо». Запустил двигатель и резво бросил автомобиль вперед. Он понимал, что разговор ему предстоит нелегкий, а главное, он не знал, за что можно зацепиться. Полковник бегло перебрал в памяти описанный в бумагах Цаплина портрет Доронина. Из всей той информации, которой владел Гуров на настоящий момент, следовало, что Доронин – человек весьма неглупый и состоятельный, приятной наружности, неплохо играет в шахматы, характер твердый, если не сказать жесткий... В общем неплохой на первый взгляд портрет.
«Пежо» подъехал к небольшому жилому массиву. Гуров отыскал среди внешне неприметных многоэтажек дом под номером пятнадцать и припарковал у подъезда машину. Подойдя к дому, полковник взглядом отсчитал семь этажей. Окна седьмого этажа были плотно закрыты и занавешены то ли занавеской, то ли жалюзи, и ничем не отличались друг от друга, как, впрочем, от окон шестого и других этажей.
Прежде чем войти в подъезд, Гурову пришлось миновать «предбанник», образованный стеклопластиковыми пакетами с двумя расположенными друг напротив друга дверными проемами. Отворив дверь подъезда, он наткнулся на вертящийся турникет. Достигнув лестничной площадки первого этажа, где его встретил консьерж, наблюдавший за ним из-под приспущенных на нос очков, полковник остановился. Немолодой уже мужчина, но еще не старик, по всему видно, всю свою жизнь посвятивший встрече и проводам гостей, довольно любезно, но с некоторым налетом пренебрежения окинул незнакомого посетителя взглядом. Видимо, это означало приветствие. Гуров хотел было представиться, но, передумав, просто назвал фамилию, имя и отчество человека, которого искал.
– Альберт Николаевич Доронин? – переспросил консьерж, потирая ладонью лоб. – К сожалению, такой не живет в этом доме.
– Его квартира уже продана? – спросил Гуров.
– Не могу знать. – По всему было видно, что мужчина достаточно быстро утратил интерес к незваному визитеру. – То время, что я работаю с жильцами этого дома, такой фамилии я не встречал. – Для большей убедительности он перевел взгляд на стену, где, по всей вероятности, был прикреплен список жильцов. – Нет, по-видимому, такого жильца все-таки здесь нет.
Разговаривать больше было не о чем. Гуров развернулся и вышел из подъезда. На улице по-прежнему шел снег. Сыщик не без удовлетворения отметил, что интуиция, как всегда, не подвела его. Он достал блокнот, перевернул пару страничек, еще раз изучил их и сел обратно в машину. Загородный дом Доронина, адрес которого Гуров перенес в блокнот из записей майора, находился всего в трех-четырех километрах от города. Полковник рассчитывал преодолеть это расстояние в самый кратчайший интервал времени. Он и так потерял его предостаточно. Он направил «Пежо» по дороге, ведущей к аэропорту.
Гуров ехал, мысленно прокручивая в голове события дня. Их уже и так выпало немало, и полковник чувствовал, что на этом неприятные инциденты не исчерпают себя. Но теперь в нем проснулся самый настоящий азарт охотника. Разгадка всего этого проклятого дела с таинственным письмом в адрес Завладской таилась где-то рядом.
На улицах было полно людей, но транспортное движение было относительно спокойным. На одном из перекрестков Гуров, ожидая зеленого света, наблюдал, как дорогу перебегал, согнувшись почти до земли, молодой человек. Он пытался поймать за нитку воздушный шарик в форме сердечка, который ветер гнал на противоположную сторону, не давая ему подняться высоко над землей. Полковник только сейчас подумал о том, что сегодня День всех влюбленных, и ему, по-хорошему, стоило бы провести время с женой. Это несколько отвлекло его от мыслей, связанных с предстоящей встречей.
Вспыхнул зеленый глазок светофора, и «Пежо» рванул с места, как застоявшийся в загоне мерин.
Вторник. 14 часов 27 минут
Крячко со злостью захлопнул крышку капота и отошел на пару шагов назад. Сунул руку в карман халата и вынул сигареты. Закурил. И сам халат, и руки Станислава были испачканы грязью, машинным маслом, солидолом. Он глубоко затянулся и выпустил дым через ноздри.
– Я могу выйти? – Из приоткрытой дверцы «Ниссана» показалась голова Завладской с забранными под ярко-рыжей заколкой волосами.
– Выходи. – Крячко махнул рукой.
Невзирая на все его старания, завести «Ниссан» так и не удалось. Стас бился над автомобилем уже более получаса. И в большей степени злило его то, что он был даже не в состоянии обнаружить причину поломки. Стартер натужно ревел, но запускать двигатель категорически отказывался. Крячко никогда не считал себя механиком, однако был уверен, что каждый мужчина просто обязан справиться с какой-то грудой железа. На практике оказалось все не так просто, как в теории.