Убийство по расписанию
Шрифт:
– Стасик...
Юля повернулась на бок и заглянула полковнику в глаза. В ее взгляде всколыхнулась новая волна страсти. Она жаждала продолжения.
– Стас, – машинально, даже не задумываясь, поправил ее Крячко.
– Что?
– Мне не нравится, когда ты зовешь меня «Стасик». Я уже говорил тебе. Так называют тараканов.
– Оставь эти глупые комплексы. – Она пробежалась пальчиками по его волосатой груди. – У меня к тебе есть предложение...
– Какое?
Крячко отвел взгляд в сторону и только сейчас заметил, как изуродована пулевыми отверстиями конусообразная крышка камина. Мысли ловеласа мгновенно вернулись к текущим проблемам. Нужно было еще раз попытаться вызвонить Гурова
– Пойдем в спальню, – негромко произнесла Завладская. – Там будет гораздо комфортнее, и потом... Обстановка. Я задерну шторы. Они совсем не пропускают света... А мы зажжем свечи. Четыре штуки.
Она коснулась его грудью, и Крячко почувствовал, как в нем снова, помимо его воли, просыпается острое желание. А почему бы и нет? Спальня или зал... В конце концов, какая разница, где проводить время.
– Хорошо. – Он нагнулся и поцеловал ее в шею. – Пойдем. Только сначала мне нужно позвонить...
– Потом...
– И покурить.
– Можешь покурить там. – Юля стремительно подалась вперед, и ее губы впились в губы Станислава. След от пощечины исчез, но потеки туши никуда не делись. Крячко ответил на поцелуй, но уже через секунду отстранился. – Пойдем, Стасик!
– Я же сказал тебе, не называй меня «Стасик». Стас! Меня зовут Стас. Запомни это наконец.
Он поднялся с коврика, и Завладская тут же последовала его примеру. Она не выпускала его руку из своей.
Вторник. 15 часов 13 минут
Гуров не стал заезжать в управление. У него оставалось меньше четырех часов на то, чтобы отыскать человека, пославшего Завладской письмо с угрозой. Полковник был уверен, что находится на верном пути. Особенно эта уверенность окрепла в нем после встречи с Дорониным и тех умозаключений, к которым он пришел, расставшись с Альбертом Николаевичем. Доронин лгал. Это было ясно как дважды два. Но никаких изобличающих вину Доронина доказательств у Гурова не было. Однако что-то подсказывало ему, что он знает, где и у кого эти доказательства можно было добыть.
Сопоставив разрозненные факты, Гуров выстроил для себя совершенно четкую версию происходящего. Версию относительно того, что могло связывать «Эдельвейс» и родильное отделение Завладской на криминальной ниве. А отсюда и прямой выход на письмо с угрозой. Конечно, предпочтительнее и проще было бы пообщаться на эту тему с самой Завладской, но Гуров был уверен в том, что ему вряд ли удастся разговорить Юлию Владимировну. Если бы она захотела, то раскрыла бы перед сыщиками все свои карты еще в первую встречу. А давить на Завладскую в том состоянии, в котором она сейчас находилась, полковник не собирался. По его мнению, это могло лишь осложнить ситуацию. Юля замкнется, и дело зайдет в тупик. Гуров избрал другой путь.
На его мобильнике висело несколько пропущенных вызовов от Крячко, но Гуров решил связаться с напарником позднее. Подкатив к зданию больницы, полковник припарковался практически в том же самом месте, где и в прошлый раз. Правда, зашел не через приемное отделение, а через парадный вход. Удостоверение сотрудника главного управления позволило ему беспрепятственно проникнуть на территорию больницы, а потом и непосредственно в родильное отделение.
– Где я могу найти Татьяну Аникееву? – спросил Гуров у первой повстречавшейся ему на этаже медсестрички. Кажется, это была та самая, что он уже видел раньше в компании большеглазой.
– Подождите секундочку. Я ее сейчас позову.
Девушка нырнула в ближайший кабинет, а Гуров остался дожидаться ее возвращения в коридоре. Опершись о подоконник, он достал сигарету, но прикуривать не стал. Задумчиво вертел в руках, внося последние коррективы в план предстоящей беседы. Машинально бросил взгляд на закрытый кабинет Завладской, ключ от которого полковник все еще хранил у себя в кармане.
Дверь отворилась, и в коридор вышла сама Аникеева. На ней по-прежнему был белый халат, но к нему добавилась и маленькая медицинская шапочка, криво сидевшая на макушке Татьяны. Волосы собраны в косу.
– Полковник? – Аникеева постаралась не выдать своего удивления. – Вот уж не ожидала увидеть вас сегодня еще раз. Что-то случилось? Вы нашли автора письма?
Гуров пристально смотрел ей в глаза, и старшая акушерка не выдержала. Быстро отвела взгляд, и это подсказало полковнику, что его подозрения небеспочвенны.
– Скажем так, у меня появились некоторые соображения, – уклончиво ответил он. – И я надеюсь более детально разобраться в них при вашем содействии.
– При моем? Но... Чем я-то могу помочь вам?
– Давайте, как и в прошлый раз, пройдем с вами в кабинет Юлии Владимировны, – предложил Гуров, быстро вынимая из кармана ключ и делая шаг вперед.
Аникеева невольно отшатнулась, напуганная его резким движением. С нервами у девушки было далеко не все так гладко, как хотелось бы.
– Ну, ладно... Кстати, как она?
– Я не видел ее с утра. Но, насколько мне известно, она еще жива. Ведь семи часов вечера еще нет.
Гуров отпер кабинет и пропустил Аникееву вперед. Девушка робко вошла и традиционно приземлилась на диванчике у стены, нелепо скрестив ноги. Гуров садиться не стал. Расстегнув пальто и заложив руки в боковые карманы, он остановился напротив Аникеевой, заставляя ее смотреть на него снизу вверх. Но она не стала этого делать. Ее внимание сосредоточилось на собственных руках с обгрызенными ногтями.
– Значит, так, Татьяна. – Гуров сунул в рот неприкуренную сигарету и зажал фильтр зубами. – Я буду краток, так как, по известным вам причинам, не располагаю лишним количеством времени. Для начала изложу вам факты. Если вы не в курсе, фактами мы называем то, что уже не требует никаких доказательств. Как аксиома. Ясно? – Психологическое давление, которое полковник намеревался использовать в разговоре с Аникеевой, началось с первых же слов. – Во-первых. – Он загнул один палец прямо перед носом девушки. – Мне известно о связи между вашим отделением и детским фондом «Эдельвейс». Лично вас я видел выходящей сегодня утром из темно-зеленого «Лексуса» с номерным знаком «х 390 зт». Я попросил навести справки и выяснил, что владельцем этого автомобиля является некто Лобанов Илья Романович, и он сотрудник «Эдельвейса». Во-вторых. – Гуров загнул еще один палец. – На меня сегодня дважды уже покушались. И один раз это случилось во время моего визита во все тот же «Эдельвейс». Из чего я делаю вывод, что кто-то очень не хочет, чтобы я активно копал под этот фонд, а значит, деятельность его не совсем законна. И это еще мягко выражаясь, Татьяна. И, наконец, в-третьих, – загнулся третий по счету палец, но уже через секунду полковник полностью сжал кулак и опустил его. – Мне известно, что Завладская интересовалась статьей в «Харьков таймс», где говорилось о судебном процессе, связанном с продажей детей на органы. Готов поспорить, что и «Эдельвейс» занимается чем-то подобным, с вашей легкой руки. Не так ли? Кстати, Татьяна, жизнь Юлии Завладской все еще находится под угрозой. Насколько я мог судить по нашей с вами первой беседе, вы хорошо относитесь к Завладской. Так что подумайте хорошенько и уясните одну вещь: от вашей сейчас откровенности со мной зависит очень многое, и в первую очередь – останется ли Юлия Владимировна жить или ее убьют в девятнадцать ноль-ноль, как обещали.