Шрифт:
Александр Филиппович ПЛОНСКИЙ
УБИЙСТВО С ОБРАТНЫМ ЗНАКОМ
Фантастический рассказ
Начальник судоводительского факультета Новороссийского-на-Марсе высшего инженерного космического училища Вергилий Герович Мотин стоял у открытой форточки в своем рабочем кабинете, смотрел на стартовое поле Звездного и курил лирский табак.
Дышать здешним воздухом стало возможно после того, как реконструировали атмосферу Марса. А вот курить... И "Кэмэл", и "Золотое руно" при первой же затяжке вызывали припадки удушья. Годился лишь табак
На Вергилии Геровиче был черный мундир с золотыми якорными пуговицами и широкими, также золотыми, шевронами. То и другое космические капитаны получили в наследство от морских. Звездоплаватели унаследовали от моряков и массивный, черненого серебра, знак судоводителя. Он украшал мундиры проходивших переподготовку капитанов. У Мотина, руководившего переподготовкой, шевроны были посолидней, а знак отсутствовал: назвездоплавать необходимый ценз не хватало времени.
Знак судоводителя оставался горячей мечтой и единственной слабостью добрейшего и умнейшего Вергилия Геровича.
– Нехорошо, - приличия ради укорял себя Мотин.
– Нарушаю, причем дважды: курить в кабинете запрещено приказом начальника училища, а открывать форточку во время старта надпространственного звездолета инструкцией Це Икс 00-34.
Он выпустил в форточку струю дыма. "Интересно, зачем роботы прикрепляют к фермам зеркало отражателя? Вроде бы не к месту. Экспериментируют братья-ученые, движут науку..."
Сам Вергилий Герович собирался защищать докторскую, но по-прежнему считал себя звездоплавателем-практиком.
Роботы, закончив работу, поспешно покинули стартовое поле.
"Отдать кормовые!
– мысленно скомандовал Мотин.
– Ключ на старт!"
Дюзы гигантского корабля пыхнули облаком сияющей плазмы. Плазма заклубилась, затем пошла сплошным потоком, словно лава из перевернутого кратером вниз вулкана, упруго приподнимая фронтом волны корабль-вулкан, подталкивая его: "Не мешкай, тебя ждут звезды!"
– Поехали!
– произнес Мотин слово, с легкой руки Гагарина ставшее крылатым.
В зеркале отражателя, казалось, вспыхнула Сверхновая. Блеск плазмы ослепил Мотина.
"Угол падения равен углу отражения", - тривиально подумал Вергилий Герович и отключился от окружающей действительности...
* * *
Начальник училища Вадим Вадимович Богатырев почувствовал запах озона.
"Непорядок!" - резонно решил он и, влекомый криминальным запахом, вскоре оказался перед кабинетом Вергилия Геровича.
Из-за письменного стола с двух сторон навстречу ему поднялись два Мотина, абсолютно одинаковые, вплоть до прыщика на щеке.
"Снова галлюцинации, как тогда на Поллуксе", - встревожился начальник училища.
– Курил?
– проверяя самого себя, строго спросил он.
– Так точно!
– рявкнул Мотин, находившийся слева.
– Никак нет!
– отчеканил Мотин, находившийся справа.
Богатырев
– Доигрался! Так теперь и будешь в двух экземплярах?
Мотины развели руками.
– Понятия не имеем. Убей бог! Вот посудите сами...
– М-м-да...
– протянул Богатырев, выслушав исповедь-унисон.
– Вот до чего доводит нарушение приказов и инструкций. А их ведь не дурачки издают!
– Приказы и инструкции издают вышестоящие начальники, - согласились Мотины.
– И все чепе - на судоводительском. Ну кто может представить себе раздвоившимся начальника факультета галактической связи товарища Громобоева? Никто! Он солидный человек и раздваиваться не станет, не то что вы. А курсанты берут пример со своего начальника. Вот в прошлом году курсант Халяйко, будучи на практике, ухитрился тайком привезти на Марс вегеянку. Хочу, мол, жениться. Я его спрашиваю: "А как ты представляешь себе ваши супружеские отношения?" - "Не знаю, - говорит, - но люблю и все равно женюсь!" И женился!
– Ничего живут, уже потомство есть, новая космическая раса! Ну, а мы... Может, все не так уж и плохо? Один отправится отрабатывать ценз, а другой... И вообще всех звездоплавателей нужно раздвоить.
– И меня тоже?
– зловеще спросил Богатырев.
– Вас можно не раздваивать, вам уже, пожалуй, незачем раздваиваться. А так - один звездоплавает, другой в резерве. Случись что с первым, второго опять можно раздвоить.
– Ну вот что, - сказал начальник училища жестко, - согласно штатному расписанию у нас только один начальник судоводительского факультета. А должность раздвоить труднее, чем человека! Так что разбирайтесь между собой, кто начальствовать будет, а кто дома отсиживаться.
– Можно так: один по четным, другой по нечетным, на полставки, неуверенно предложили Мотины.
– Это решайте сами, лишь бы дело не страдало. Но я обязан подать рапорт, и еще неизвестно, что там скажут!
– он указал пальцем вверх, но, сориентировавшись, перенаправил его вниз, в сторону Земли.
* * *
Неприятности начались в тот же день, когда Мотины пришли с работы домой.
– Это еще что такое?
– воскликнула Галина Васильевна.
– Немедленно убирайтесь. Я порядочная женщина, с меня одного мужа более чем достаточно!
– Нам некуда идти, это наш дом, - с достоинством возразили Мотины.
– Нет, вы только посмотрите, им некуда идти! А о моей репутации они подумали?
– негодовала Галина Васильевна.
– Что скажут знакомые, что решит Орешкин, живущий под нами? Наконец, как воспримут такое непотребство Коля и Толя?
– Нормально воспримем, - заверили стоявшие за дверью Коля и Толя. Теперь у каждого из нас будет свой папа. Только пусть они все время подают опознавательные сигналы. Ну эти... "свой-чужой". Тогда мы их не перепутаем.