Шрифт:
Александр Филиппович ПЛОНСКИЙ
БУДНИ И МЕЧТЫ ПРОФЕССОРА ПЛОТНИКОВА
Научно-фантастическая повесть
Александру Петровичу Казанцеву,
подсказавшему идею
и название этой книги
Однажды молодому ученому Плотникову старый профессор подарил
поляроид, ценность которого Плотников смог понять только много лет
спустя; в другой раз профессор Плотников, путешествуя по Памиру, сам
наблюдал НЛО...
________________________________________________________________
ОГЛАВЛЕНИЕ:
"Перпетуум-мобиле"
Колея
За миг до бренности
Старики
Исповедь
Всё для счастья
Парадокс
"Кто я?"
Двойник
"Леонардо да Винчи"
Будущее индивида?
Бремя бессмертия
Святой
Странствующий рыцарь
В разных Вселенных
Космическая Шекспириана
Реквием Марианского желоба
Частица души
"Летучий голландец"
________________________________________________________________
"ПЕРПЕТУУМ-МОБИЛЕ"
Лето выдалось жаркое. Профессор Алексей Федорович Плотников, изнывая от духоты, перебирал бумаги на письменном столе. Временами он машинально массировал лицо - побаливал тройничный нерв.
"Ни черта не могут медики, - с раздражением думал профессор, - сижу на анальгине, а все ноет..."
Под конец учебного года, как всегда, накапливалась усталость. Скорее бы ГЭК*, кафедральный отчет, последнее заседание институтского совета (на факультетский можно не пойти) и долгожданный отпуск... Ялта, милая Ялточка! Домик на Чайной Горке, море...
_______________
* Государственная экзаменационная комиссия.
"Опять эта рукопись из "Радиофизики"!
– поморщился Плотников. Лежит, а ведь давно надо было отослать рецензию".
Он перелистал рукопись и скривился от боли:
"Вот накручено, надо еще разобраться. Часа два уйдет... Поручить Иванчику? У него дел по горло с защитой... Ладно, вернусь из отпуска - сам напишу, не откладывая. Да и куда больше откладывать, неудобно, ей-богу, обещал ведь!"
Он почувствовал вялые угрызения совести, подумал, что вот так же и с ним поступали господа рецензенты, задерживая порой публикацию на год-другой, но тотчас оправдался:
"Я же не сидел без дела, четвертую главу закончил, остались пустяки, монография на выходе".
Зазвонил телефон. Сняв трубку, Плотников услышал надтреснутый голос главного бухгалтера Саввы Саввича Трифонова:
– Нехорошо получается, Алексей Федорович, по отраслевой лаборатории у вас опять перерасход. Вынужден доложить ректору.
Плотников недолюбливал Трифонова. Вот и сейчас мысленно представил гладкую, блестящую яйцевидной формы голову главбуха, запекшуюся черную слюну в уголках губ, вечно обиженное выражение подслеповатых глаз... Стало совсем тошно.
– Ну и доложите! Ректору причина перерасхода известна, - сухо ответил профессор и, отведя трубку в сторону, добавил: - Бегите, докладывайте, формалист вы этакий! Не на себя потратил, на дело!
– Что-что?
– не расслышал Трифонов, но профессор уже положил трубку.
В дверь постучали.
– Войдите!
– отозвался Алексей Федорович.
На пороге стоял ничем не примечательный молодой человек с непомерно пухлым портфелем.
– Можно?
– Садитесь. Что угодно?
– Я прочитал вашу книгу "Неиссякаемое в обычном", и мне кажется... я думаю... именно вы сумеете меня понять.
Профессор усмехнулся:
– Что у вас? Статья, диссертация, научно-популярная брошюра? Или, быть может, открытие?
Молодой человек извлек из недр портфеля папку.
– Ого!
– присвистнул Плотников, взглянув на титульный лист.
– "В. В. Стрельцов. Теоретическое обоснование риализуемости возвратно-временных перемещений". Да-с... Слово "реализуемость" пишется через "е"!
– Простите, - взволновался Стрельцов, - машинистка ошиблась, а я и не заметил. Ну, конечно же, ре-а-лизуемость... реализуемость, - неуверенно повторил он.
– Это что же, путешествия в прошлое? "Янки при дворе короля Артура"? А вечный двигатель вы случайно не изобрели?
– в голосе Плотникова торжествовала ирония.
– Что вы, что вы...
– смутился Стрельцов.
– Понимаю, тема необычная, но сравнивать с перпетуум-мобиле... Каждый школьник...
– Не стоит апеллировать к авторитету каждого школьника, - прервал Плотников.
– И обижаться нечего. Лет двадцать назад попросили меня прорецензировать для Физматгиза рукопись, страниц шестьсот, - "Теория вечного двигателя". Современный математический аппарат, наукообразие позавидовать можно. А в письме на имя главного редактора автор написал: "Я наслышан о так называемом законе сохранения энергии - физфак окончил. Но решительно не согласен. Книгу издайте, на это по Конституции имею право. А в предисловии, если угодно, можете отметить, что концепции автора в корне ошибочны и противоречат тому-то и тому-то. Пусть история нас рассудит".
– И напечатали?
– простодушно приподнял плечи Стрельцов.
– Да вы шутник?!
– фыркнул профессор.
– Вечный двигатель, машина времени? Начитались дурной фантастики!
– Вы же сами в "Неиссякаемом..." писали...
– Что писал? Там принципы! Основополагающие закономерности! Рабочая гипотеза!
– Вот и я рассматриваю время как бегущую волну сложной формы, описываемую системой многомерных функций, - вскинул руку Стрельцов. Несколько минут назад вы сказали мне: "Войдите". Потом повторили: "Войдите!"
– Не повторял.
– Нет, повторяли, но в другом измерении! Потому что бегущая волна времени не затухает, она существует вечно, и любая ее фаза не исчезает, а лишь перемещается от измерения к измерению.
– Значит, и через миллион лет я буду иметь удовольствие с вами беседовать? Что за чушь!
– Но математически все обоснованно, - запротестовал Стрельцов. Бегущая волна несинусоидальной формы, будучи разложена в ряд...
У Плотникова снова заныл тройничный нерв.
– ...дает прямые и обратные гармоники...